Постмортем

— Не пройти, — сказал он Кассиану. Снова зарядил мелкий и мерзкий дождик. — По крайней мере, мирно.

Ректор накинул капюшон и несколько раз хмыкнул на разные лады.

— Что ж, если мы не сможем прийти к Ковену, пусть Ковен придёт к нам. Надо выбрать здание повыше.

Теперь настал черёд Тальфа думать.

— Насколько повыше?

— Максимально.

— Старокоролевская башня подойдёт?

На вершине часовой башни жили голуби. Очень много голубей. Чрезвычайно много голубей. Из-за этого стены, скрипучая узкая лестница, площадки между этажами и сам часовой механизм выглядели так, будто состояли из известняка. Кассиан тяжело вздыхал, глядя, как подошвы его начищенных до блеска сапог оставляют на полу глубокие отпечатки. Тальф, который поднимался следом, гадал, что произойдёт, когда ректор поймёт, что полы его роскошной накидки всё это время тёрлись о стены и перила.

Часовой механизм гремел над головами тем сильнее, чем выше поднимались колдуны, а исполинский маятник раскачивался над головами, приковывая взгляд и гипнотизируя. Дневной свет попадал внутрь башни через разноцветный витражный циферблат, к которому шли толстые крутящиеся валы, управлявшие стрелками.

— Ай! — незамеченный белый голубь вспорхнул прямо из-под ног Кассиана и ректор чуть не прыгнул Тальфу наголову. — Проклятые птицы!..

Проклятые птицы в это самое время оглушительно курлыкали и провожали волшебников взглядами янтарных глаз.

Взобравшись по лесенке на самый верх башни — небольшую площадку, по которой ветер гонял старое жестяное ведро, Тальф с магистром остановились, чтобы отдышаться.

— Ну и денёк… — кряхтел Кассиан. — Просто кошмар. Фух! — он выгнул спину, которая громко хрустнула. — Начнём.

Из недр накидки появился малюсенький нож с посеребрённой рукоятью, в навершии которой сиял крошечный рубин. Ректор придирчиво осмотрел свою ладонь, а затем задрал рукав и, зажмурившись, сделал малюсенький надрез, из которого вылилось примерно полкапли крови.

— Граф фон Веттин, — произнёс колдун. — Я приглашаю вас.

Порыв холодного ветра сорвал с Тальфа капюшон, а в лицо ему сыпануло горстью мелких острых капель. Теперь оставалось только ждать и надеяться, что… Прищурившись, магистр увидел, как из башни Мрачного замка вырвалось нечто, на расстоянии похожее на маленький клочок дыма. Клюнул.

Кассиан довольно усмехнулся:

— Вот и он.

Не прошло и минуты, как кровопийца соткался из стаи нетопырей:

— Да?..

— Королева собирается атаковать Мрачный замок, — без долгих предисловий заявил Кассиан.

Вампир приподнял идеальную чёрную бровь:

— И вы пришли предупредить меня, надеясь получить прощение?..

— Нет, — ректор не отреагировал на провокацию, в то время как Тальф еле сдержался от колкости. — Мы пришли сказать, что это ваш последний шанс сдаться.

— С чего бы нам это делать? — делано удивился вампир.

— С того, что шутки кончились. После покушения на королеву…

— Покушения? — удивился вампир, причём, похоже, непритворно.

— Покушения, — подтвердил Кассиан. — Ситуация осложнилась. Многократно. На её величество уже не получится повлиять или как-то смягчить. Приказы отданы, гвардия уже на позициях, улицы перекрыты.

Вампир быстро вернул лицу прежнее выражение лёгкого презрения:

— Что ж, пусть так. Хоть Ковен и не имеет отношения к покушению, мы готовы встретить гвардию во всеоружии.

— Во всеоружии? — откровенно засмеялся ректор. — Любезный граф, уж кому-кому, а мне-то вы можете не врать. Да, противостояние будет тяжёлым, это несомненно, но исход предрешён. Ковен слаб, колдунов слишком мало и они разобщены. Сдайтесь, присоединяйтесь к нам и вместе мы сможем дать отпор и Альбрехту и вторжению извне.

— Очень милосердно, — голос вампира мог замораживать птиц на лету. — Но нет, пожалуй, я откажусь.

— Боги, да отриньте вы свою гордость! — раздражённый Кассиан повысил голос. — Взгляните в лицо фактам! Ковен не готов к противостоянию, он не удержится!

— У меня на этот счёт совсем другое мнение. Ковен…

Неожиданно раздавшийся бой часов заставил Тальфа вздрогнуть и закрыть уши ладонями. Вампиру и ректору тоже было неприятно — они морщились, ожидая, когда колокола наконец умолкнут.

— Так вот, — продолжил фон Веттин. — Ковен выстоит. Что бы вы себе ни нафантазировали.

— Ладно, хорошо. Допустим, Ковен выстоит. Но что дальше? Он будет ослаблен борьбой и попадёт в зависимость от Альбрехта. Какой в этом смысл?

— Альбрехт — это уже моя забота, а не ваша, — уклонился от ответа кровопийца.

— А, по-моему, наша общая, — напирал ректор. — Мы освободим от ответственности всех, кто принимал участие в мятеже, у нас есть слово королевы. И, поверьте, сейчас у Ковена просто нет выхода. И сил у него нет. Присоединяйтесь к Ковенанту, граф.

Кровопийца опустил глаза и позволил себе задуматься.

Кассиан развёл руками:

— Только так мы сможем что-то изменить.

— Вы сами недавно очень убедительно рассказывали королеве, — граф поднял взгляд, — что Ковен мне не подчиняется. А теперь пришли говорить со мной. Нет ли в этом противоречия, мой лицемерный не-друг?