Пост-капитан

Иногда выстрелы «Сигалла» попадали в цель, и они радостно вскрикивали, строя догадки о том, куда пришёлся удар; один раз прилив воды в льяле и возобновление работы помп дали понять, что ядро пробило корпус «Лорда Нельсона» по ватерлинии, вероятно, в форпике, в другой раз гулкий металлический звон оповестил, что ядро ударило в пушку — возможно, сбило её. Часам к трём утра свечи догорели, и теперь они лежали в темноте, слушая, слушая, иногда с тоской думая о плащах, пледах, подушках, еде; иногда задрёмывали. Стрельба так и продолжалась; «Сигалл» отказался от бортовых залпов и последовательно разряжал орудие за орудием; «Лорд Нельсон» с самого начала сражения не менял характера стрельбы: ровный, неизменный ритм, час за часом.

Потом мисс Лэмб вдруг проснулась с криком «Крыса! Это была чудовищная, огромная мокрая крыса! О, как мне не хватает моих штанов!»

Внимание, вначале очень напряжённое, слабело по мере того как тянулась долгая ночь. Раз или два Джек заговаривал с майором Хиллом и с Пуллингсом и не получил ответа. Он обнаружил, что его подсчёт залпов как-то смешался с количеством больных и раненых под опекой Стивена, с разговорами с Софией, с мыслями о еде, кофе, об игре трио ре-минор — резковатом Дианином глиссандо и низкой длительной ноте виолончели, когда они играли его втроём.

В трюм хлынул свет, загремела цепь, заскрипела решётка, и он осознал, что почти заснул.

Почти, потому так знал, что стрельба прекратилась уже где-то с час назад или больше, но достаточно, чтобы ощутить неловкость и стыд.

Наверху шёл дождь, мелкая морось с высокого неба; очень слабый ветер, и тот — бриз с суши; капитан Азема и его люди выглядели смертельно бледными, уставшими, но безмятежными — слишком изнурённые для открытого выражения радости, просто безмятежные. «Лорд Нельсон» скользил в крутой бейдевинд под фор— и грот-марселями в сторону от неподвижного «Сигалла» у него по правой раковине. Даже на таком расстоянии Джек мог видеть, как сильно тому досталось. Фока-рей сбит, грот-стеньга, похоже, качается, обломки громоздятся на палубе и свисают с бортов; четыре порта разбиты, и очень низкая осадка: помпы задействованы в полную силу. Он отошёл от берега, чтобы починить рангоут и такелаж и заделать течи, и вероятность того, что он снова вступит в бой — будет способен снова вступить в бой — была.

Капитан Азема склонился над пушкой, наводя её крайне тщательно — он переждал волну и выстрелил, послав ядро точно по миделю, в группу занятых ремонтом. Он проследил за полётом ядра, затем сказал:

— Продолжай, Партр.

И отступил к нактоузу, на котором дымилась кружка с кофе.

Это было совершенно приемлемо, Джек мог бы поступить точно так же, но всё же это было проделано так хладнокровно, что Джек отказался от варева в кружке и отвернулся, чтобы оценить ущерб, нанесённый «Лорду Нельсону», и посмотреть на берег, который теперь загораживал весь восточный горизонт. Ущерб был значительным, но не катастрофическим; Азема вышел к берегу не совсем там, где рассчитывал: прямо по курсу мыс Приор, но к полудню они будут на рейде Ла-Коруньи. Джек не обратил внимания на второй выстрел, пытаясь разобраться, почему они его так задевают: у него не было каких-то особых друзей на борту «Сигалла». Разобраться он так и не смог, только понял, что чувствует к Азема самую откровенную враждебность, и восторг, что вспыхнул в нём при виде первого корабля, огибающего испанский мыс, держащего курс на север, и воспрянувшая надежда, когда, казалось, всё окончательно пропало, были какими-то совсем особенными. Направляющийся в родной порт линейный корабль, корабль его величества «Колосс», и за ним восьмидесятипушечный «Тоннант».

— Два линейных корабля, — донеслось с топа мачты. Но за ними показались ещё два — мощная эскадра, под всеми парусами и с наветра. Уйти ни малейшего шанса. Молчание, усталое оцепенение; и в этой тишине Джек шагнул к наведённой восемнадцатифунтовке, положил руку на замок и сказал холодно:

— Вы не должны больше стрелять, сэр. Вам следует сдаться бригу.

ГЛАВА 6

Без пяти восемь Джек Обри быстро шагал под нудным дождем по плитам внутреннего двора Адмиралтейства, преследуемый голосом наёмного извозчика:

— Четырехпенсовик! И называешь себя жельментом? Чёртов ты позор флота на половинном жалованье, вот ты кто такой.