Последыш

- Сети! - Воспел Сван, вострубил, подобно той самой птице, чье имя гордо носил, ибо Сван на языке земель низких значит "лебедь".

"С этого надо было начинать, дурак!" - Подумал франк, но молча прятался за дальним от побоища домом.

Сеть. Сеть. Сеть. Еще. Еще. Еще, еще, суки, еще!

Годы. Годы, пиво и грибы в нем - сети и бессилие берсерка упали одновременно и Бьёрн упал на землю. Он не успел подумать, что убил кого-то невинного - для него это было бы пустым звуком, он не успел порадоваться, что умирает в бою, на родной земле, пусть и не сходив в поход, он просто упал и уснул.

Он проснулся резко, сразу, как всегда - что отличало его от других берсерков, которые, после приступа бессилия, приходили в себя вяло и не сразу, даже вернувшись от границы Валгаллы, где коротали время, ожидая, пока бессилие пройдет.

Он стоял посреди площади горда, голый по пояс, привязанный к огромному, невероятно толстому позорному столбу, со скованными руками и ногами, поставленный на колени, лицом к открытой площадке дома хевдинга, который сейчас и восседал за столом, окруженный приближенными, стражей, рядом сидел тот самый франк, скромно улыбавшийся в никуда, а вокруг кишела толпа. Старый берсерк молча смотрел на хевдинга, своего ровесника. Он узнал его, как узнал и его драккар.

Судя по всему, изранен он не был - тело ныло и гудело, конечно, его били, как бьют одуревшего быка, смертным боем, но ран он не ощущал. Не достали. Тьфу. Кого стали рожать ваши жены!

- Почему ты не сдох в горах, тварь бешеная? - Вопрос хевдинга был странен. Тоном, которым был задан. В нем слышалось если и не сожаление, то недоумение. Дескать, вот зачем ты там не сдох, а мне пришлось... Ложь. Вопрос просто глуп. Бьёрн молчал. Он не говорил с людьми. Да даже если бы и захотел, что можно на такое ответить? Хевдинг, у которого не хватает ума понять, что такова была воля богов?! Кого стали рожать ваши жены! Хотя... Они ровесники. Позор. Старая кровь.

- Ты понимаешь, старая ты собака, что ты убивал людей своей крови просто так, пьяный, как последний пропойца, людей, которые не были тебе не то, что врагами, а напротив, даже не ловили тебя, объявленного вне закона, в твоих горах!

"Не ловили, потому, что боялись" - про себя ответил Бьёрн. Он говорил. Он всегда говорил. Его никогда не слышали.

- Ты понимаешь, что теперь я просто обязан тебя казнить? - Нежно спросил Сван. Чисто лебедь.

"Понимаю. Казнить всегда проще, чем убить. Просто тебе неведома разница" - отвечал старый берсерк. Молча. Все равно они не поймут его.

- Ну, что с тобой делать, гордость округи, последний берсерк? - Хевдинг издевался. Старался, как мог. Но толпа молчала. Потом загудела. Там были и люди хевдинга, и родные убитых Бьёрном, и их друзья.

"Да что ты можешь сделать, ничтожество" - Отвечал старый берсерк старому хевдингу. По-прежнему не размыкая губ. Да и все равно они были не видны за густыми, длинными усами.

Франк, всматривавшийся в него, как в подлинную диковину - больше берсерка не увидишь! - ошалело смотрел на шрамы Бьёрна, которыми была покрыта его шкура. Много, много было таких шрамов, под которыми таились те места, ранение в которое всегда значило одно - смерть. Вот, над левым соском, ближе к середине груди. Вот, прямо напротив печени, судя по форме - удар копьем! Вот, по шее, сбоку, где яремная вена! Вот шрам на виске! Вот шрам от бедра до бедра, толщиной в палец - все кишки, должно быть, были на земле! Бред! Бред! Бред!

Дикий. Дикий и одинокий. Вот он, твой последний поход. Глупо? А что в этом мире, где он всегда был попутчиком, которого брали с собой лишь по необходимости, не глупо?

- Вырезать тебе орла? Мало. Устроить тебе прогулку вокруг столба, пока ты будешь наматывать на него свои кишки? Мало. Сварить тебя живьем? Ободрать с тебя кожу, как с палой кобылы? Ну? Выбирай! - Хевдинг выдал себя. Столько лет. Он ненавидел Бьёрна. Так может ненавидеть лишь тот, кто посмел поквитаться лишь с одним из двух виноватых. Жаль, что Бьёрн не знал этого тогда. Жаль не потому, что тогда бы он остался жив, а не стоял бы сейчас на коленях. А потому, что тень Сигрун, наверное, тоскует в том мире, куда ушла. Неотомщенная.

- Вот что, последний берсерк. Я хочу посмеяться. Над тобой. Над твоей глупостью, что вела таких, как ты, в походы за золотом, которое гораздо проще добывать у себя же дома. Но сперва я все же хочу узнать - как человек становится берсерком? Жрет грибы, и, если не сдох, то и стал?