Последний знак

Он открыл рукопись отца и принялся поглощать страницу за страницей, какие-то моменты он пропускал, какие-то перечитывал дважды. Когда он перевернул последний лист, горячие слезы безостановочно катились по его лицу. Он не заметил, когда отец перестал дышать. Сейчас, прочитав все, включая послесловие и посвящение, он знал, что на самом деле отец всегда любил его. Да, Гарднер не проводил с ним много времени, но сын всегда был в его мыслях, в его сердце.

Свою последнюю, лучшую книгу он посвятил ему: «Уверен, что многие скажут, будто это мое лучшее детище, но самое лучшее, что я создал, – мой сын Дэвид. Эту книгу я посвящаю ему. Дэвид, сынок, если ты читаешь эти строки, знай: я тебя люблю и всегда любил, даже когда тебе так не казалось. Я не был лучшим отцом, но ты всегда был и остаешься лучшим сыном».

– Пап, – сквозь слезы позвал Дэвид.

Он медленно подошел к постели и встал на колени у изголовья кровати.

– Прости меня, я не знал, – он дотронулся до шеи отца, кожа была холодной, пульса не было. Отчаяние сменилось страхом.

«Что я наделал?» – думал Дэвид.

Он вскочил на ноги и стал бегать по комнате, соображая, как поступить дальше. Вызвать скорую? Нет! Какую скорую? Нужно все здесь отмыть и воссоздать картину преступления из последней книги! Шин должен был убить Гарднера, но раз уж он отказался, то пусть хотя бы станет главным подозреваемым. Черт, он ничего с собой не взял! Придется искать здесь.

Дэвид бросился к рюкзаку, достал оттуда перчатки, натянул их и принялся рыться в шкафчиках на кухне. Когда нашел все необходимое, вскипятил чайник, развел теплую воду и с помощью кухонного полотенца умыл отца. Пока тело окончательно не окоченело, он поднял его с кровати и усадил на стул. Гарднер постоянно заваливался, поэтому Дэвиду пришлось накинуть спину его свитера на спинку стула. Он рыдал, пока тащил отца от постели к столу, всхлипывал, натягивая свитер. Он хотел бы повернуть время вспять, но было слишком поздно.

Из рюкзака он достал скотч и закрепил им веки Гарднера. После протер все, чего касался, вымыл пол, тряпку привязал к кастрюле и забрал их с собой, а возвращаясь на другой берег, утопил в озере. Лодку Дэвид оттащил подальше в кусты и карманным ножом проткнул ее. Он боялся, что отца обнаружат слишком быстро. Через лес он вернулся к машине и поехал домой. Он не спал больше суток, но и по приезде, с головой накрывшись пледом, уснуть тоже не смог. Адреналин в крови зашкаливал. Он знал, что мать заметила его состояние, но знал, что она не станет задавать вопросов, пока буря не утихнет. А к этому времени он сможет придумать объяснение, где был и что делал.

– Что ты почувствовал, когда прочел рукопись отца? – спросил Миллер. – Меня чертовски тронуло его обращение к тебе.

– Сначала я растерялся, потом разозлился, а потом хотел умереть вместо него, – честно ответил Дэвид.

– Объяснишь? – попросил Тай.

– Я всю жизнь считал, что был обузой для него, когда понял, что это не так, – удивился. Разозлился, потому что какого черта нужно было молчать почти десять лет, чтобы сказать это? Где он был раньше, когда можно было все исправить? Где? – слезы покатились по щекам Дэвида. – Я не тот сын, о котором он писал, не хороший, и уж точно не лучший. Мне стало стыдно и сейчас стыдно. С этим чувством невозможно жить. Мне противно от самого себя. Надеюсь, меня приговорят к смертной казни.

– Ты специально познакомился с Шином, чтобы убедить его убить Гарднера? – спросил Логан.

– Сначала я просто хотел узнать, за что они все так любят его. А потом прочел его книги, и идея пришла ко мне сама.

– Ты даже минуты не сомневался в своем решении? – Тайлер с искренним непониманием посмотрел на подозреваемого.

– Тогда нет, это казалось мне справедливым. Мы с мамой много страдали, пока он купался в любви. Мне было больно и обидно, страшно оттого, что мать вся в синяках, а я ничего не могу сделать, а все потому, что его не было с нами, – Дэвид опустил взгляд на наручники на своих запястьях.

– Доволен результатом? – Логан смерил его презрительным взглядом.

– Нет.

– Хорошо, завтра к тебе придет психиатр, – предупредил Блант.

Детективы поднялись с мест, но их остановил голос Дэвида:

– Можно просьбу?

Миллер кивнул.

– Не пускайте ко мне мать. Не могу смотреть ей в глаза, – плечи парня снова задрожали.

Детективы молча вышли из допросной.

Одна пара следов почти полностью совпала с протектором подошв кроссовок Дэвида, разница была лишь в том, что изначально эксперты предположили, что размер обуви убийцы чуть больше из-за того, что подошвы скользили по влажной земле, но с помощью компьютерной графики они смогли устранить эту неточность. Кроме того, на толстовке Дэвида были обнаружены следы ДНК Энтони Гарднера. По всей видимости, когда он умывал жертву, часть его слюны попала на одежду, но Дэвид этого не заметил.

На следующий день водолазы выловили из озера кастрюлю и тряпку, о которых Дэвид сообщил в своих показаниях. Размер его карманного ножа совпал с отверстием в борту надувной лодки.

Эпилог