Последний знак

Он не рассчитывал на то, что алкоголь заглушит его боль, ему просто хотелось быть частью общего. Сейчас он как никогда нуждался в компании и поддержке. Он едва не отказался, когда Логан предложил ему провести вечер перед похоронами вместе, но понял, что сделает только хуже и себе, и ему. Как бы Логан ни бодрился, смерть Оливера подкосила и его, вот только статус лучшего и единственного друга не позволял ему раскисать. Вместе проживать боль проще.

Что было на душе у Ким, Тайлер даже представить боялся. Они с Оливером очень сблизились в последние месяцы, поэтому теперь дыра в ее душе едва ли уступала размерам дыры в душе самого Тайлера. Но и она не позволяла себе оплакивать Оливера. Более того, Кимберли взвалила на свои хрупкие плечи организацию похорон и бо́льшую часть юридических вопросов. Да, основная работа легла на похоронное бюро, но Ким потратила немало усилий, чтобы найти достойного и честного агента. Не хватало только скандала на прощании.

Тайлер и раньше ценил то, что делали для него друзья, но сейчас все обострилось. Их участие стало ощутимее и нужнее. И как бы больно ему ни было, как бы ни было страшно, каким бы слабым он ни чувствовал себя в этом необъятном горе, он будет с благодарностью принимать их помощь. Одному ему не выкарабкаться из этого. Еще никто не выкарабкивался в одиночку из состояния невосполнимой утраты. Оно, словно болото, тянет тебя вниз, и чем активнее ты сопротивляешься, тем быстрее идешь на дно. Но стоит появиться руке помощи, и оживает надежда на спасение. Надежда на то, что однажды радость снова придет в твою жизнь. Не такая, как раньше, но придет.

После ужина они сели на диване в гостиной. Кеннеди запрыгнул на колени к Кими, и она принялась чесать его живот. Тайлер принес из спальни Оливера флешку с фотографиями, вставил ее в телевизор и запустил слайд-шоу.

В этот вечер они вспоминали Оливера: годы, когда он еще работал учителем; его выход на пенсию; лето, когда они с Тайлером отправились на рыбалку. Оливер тогда сильно отравился консервами, и им пришлось вернуться домой раньше запланированного, но они еще долго вспоминали ту поездку.

Все трое так и уснули перед телевизором.

Переживания из-за Оливера и Тайлера всколыхнули в Кимберли тоску по сестре. Поэтому Кими совсем не удивилась, снова встретившись с Микаэлой во сне.

Сестра сидела в кресле гостиной Блантов, закинув ногу на ногу и покачивая в такт какой-то странной, не пойми откуда взявшейся музыки.

– Спрашивай, кнопка, я же вижу, что хочешь, – Микаэла улыбнулась.

– Кто убивает людей в Портленде? – шепотом спросила Кимберли.

– Многие.

– Ты хочешь сказать, что убийца не один? – глаза Кими округлились от ужаса. – Я даже не думала об этом.

– Нет, ты неправильно задаешь вопросы. Попробуй ещ… – Микаэла снова растворилась.

– Да как же я попробую, если ты все время исчезаешь? – на глазах Кимберли проступили злые слезы.

Сестра оставила ее без ответов тогда, и оставляла снова.

«Какого вопроса она ждет?» – Ким пообещала себе, что будет готова к следующей их встрече и задаст нужный вопрос.

Предстояло только понять, что это за вопрос.

Ближе к утру Кеннеди заворчал. Логан проснулся, взял собаку на руки, накрыл пледом спящих друзей и вышел на улицу. Он отпустил Кеннеди на траву, достал из кармана смятую пачку «Мальборо», выудил оттуда сигарету и с шумом затянулся.

На улице было прохладно, теплую ото сна кожу покалывало, поэтому он не сразу почувствовал, как по его щеке прокатилась слеза. Он заметил, что плачет, лишь когда соленая капля коснулась его губ.

Логан спешно стер следы своего отчаяния и бессилия перед смертью, убрал за собакой и вернулся в дом.

Он накормил Кеннеди, разогрел остатки лазаньи, сделал тосты и сварил кофе.

– Иди буди их, – шепотом сказал он псу.

Цокая когтями по ламинату, Кеннеди отправился исполнять свою миссию. Вскоре послышались шебуршение, зевание и разочарованные стоны. Никто из них не хотел, чтобы наступил этот день, но он наступил.

В десять утра в церкви прошло прощание с Оливером, на которое пришли почти все его ученики, лечащие врачи и коллеги. Иначе и быть не могло: Оливер был прекрасным человеком, которого все уважали и любили. Церемония прошла спокойно, звучало много добрых слов. Тайлер речь не готовил, он говорил от сердца.

– Оливер был лучшим отцом для меня. Он в одиночку растил меня, но я никогда не чувствовал недостатка любви или заботы. Он отдавал мне все, что у него было: заботу, внимание, опыт, время. И я хотел бы сполна отплатить ему тем же, но судьба распорядилась иначе. Я никогда не перестану любить его и никогда не перестану думать: «А что бы на это сказал отец?» Именно эти мысли направляют мои поступки и делают меня хорошим человеком. Не таким хорошим, каким был мой отец, но все же. Спасибо, – Тайлер говорил спокойно, но руки его дрожали.

После окончания церемонии похоронная делегация отправилась на «Ривер-Вью», самое красивое кладбище в городе. Если и быть погребенным, то лучше всего в этом месте. Сочная зелень, пышные деревья и птичьи голоса здесь не теряли своей красоты даже зимой.