Последний знак

В книгах он находил ответы на вопросы, которые его волновали и которые он не мог задать настоятельницам, даже Софии. Он не понимал, почему другие дети жестоки, что он им сделал, за что его ненавидят. Так Тони увлекся психологией, изучением природы человеческого зла, а позже и криминалистикой, но больше всего на свете он любил английскую литературу. Хоть основным языком Квебека и был французский, но английская литература все же занимала большее место в сердце Тони. Художественные тексты: исторические романы, фантастика, приключения – все они уносили Энтони прочь от болезненной реальности, дарили ему верных друзей, невест, семью. Он часто фантазировал о том, как сложилась бы его жизнь, будь живы его родители. Эти фантазии приносили ему столько же радости, сколько и боли, ведь как бы сильно он ни старался, как бы далеко ни уходил в своих мыслях, ничто не могло их вернуть.

Однажды Тони набрался смелости и после отбоя пошел в библиотеку. Он знал, что София так же, как он, если не сильнее, любила книги; и каждый вечер, после того как уложит детей в постель и прежде, чем отправиться спать самой, она шла в библиотеку.

Энтони тайком пробирался за ней и подглядывал в замочную скважину: иногда София пробегала пальцами по корешкам книг, выбирала одну, усаживалась в глубокое кресло, и ее взгляд начинал скользить по страницам, она то хмурила брови, то светлела лицом; иной раз она просто брала цветной пипидастр и сметала незаметные на первый взгляд пылинки с книжных полок.

В тот раз София быстро листала какую-то книгу, будто искала что-то конкретное, Тони не хотел ее отвлекать, но и противостоять давлению нависших над ним вопросов не мог.

Он постучал, очень тихо, чтобы другие настоятельницы не услышали, и слегка приоткрыл дверь.

– Это ты, Тони? Что-то случилось? – ласково спросила София и отложила книгу. – Входи.

– Я просто хотел спросить, – неуверенно начал Тони.

– Ты же знаешь, что можешь спросить меня о чем угодно, – София провела ладонью по мягким волнам волос Энтони, когда он подошел ближе.

– Можете рассказать о моих родителях? – глаза мальчика заблестели.

– Ох, милый, – София тяжело вздохнула и похлопала по креслу рядом с собой.

Энтони присел на край кресла, и его обволокло теплом, исходящим от Софии. Рядом с ней он всегда чувствовал себя защищенным. Ее большая душа и крупное тело будто заслоняли его от всего мира. Поэтому Тони всегда тянулся к ней, знал, что она никогда не оттолкнет его.

– Что ты хочешь узнать? – с грустной полуулыбкой спросила она.

– Почему они умерли?

У детей особый дар задавать глубокие философские вопросы, на которые не каждый взрослый знает ответы. Чаще всего взрослые даже не задумываются об этих вопросах, по крайней мере до тех пор, пока беда не окажется на их пороге, пока холодная рука горькой утраты не схватит их за горло и не лишит воздуха безвозвратной радости.

– Все мы появляемся на свет и уходим в мир иной по воле Божьей, – тихо ответила София. – Мы не властны над течением жизни, и не в наших силах вернуть умерших. Одно могу сказать точно: твои родители любили тебя больше всего на свете.

– Расскажи, что ты знаешь о них, – взмолился Тони, в уголках его глаз скопились слезы.

– Я знала твоих родителей, – София глубоко вздохнула и продолжила: – они много лет помогали нашему приюту и были праведными католиками. Каждый день они молили Господа, чтобы он подарил им тебя, – она погладила мальчика по голове, и он прильнул щекой к ее ладони. Теперь, когда он был на пороге правды, он нуждался в ее тепле. – А когда ты появился на свет, они не могли оторваться от тебя ни на секунду. Ты стал для них даром, настоящим чудом Господним. Врачи говорили, что у них ничего не выйдет, но на все воля Божья, – София говорила с улыбкой и светлой грустью, а Тони жадно ловил каждое ее слово. – Твоим родителям было уже за сорок, когда ты родился. После родов у твоей мамы возникли проблемы со здоровьем, и ей требовалось регулярно посещать госпиталь. В один из дней, когда тебе было всего четыре года, маме стало плохо, поэтому родители оставили тебя с няней, а сами поехали в больницу. – Мальчик вздрогнул, предчувствуя, куда ведет рассказ монахини. – Из-за волнения твой отец не справился с управлением и врезался в другой автомобиль. Они умерли вместе, держась за руки, они умерли счастливыми, ведь осуществилось их самое заветное желание – подарить тебе жизнь, – София еще раз провела рукой по волосам Энтони.

– Это нечестно, – всхлипнул Тони. – Я не просил, чтобы меня рождали. Я бы хотел, чтобы они жили. Без меня, но жили. Выходит, это я во всем виноват? Поэтому Бог не откликается на мои молитвы? Почему он услышал молитвы моих родителей и подарил им меня? Почему он не слышит мои и не вернет мне родителей? Я тоже несчастлив, я тоже молюсь каждый день, как они. Почему? Почему? Почему? – уже рыдая, спрашивал мальчик.

– Ох, милый, – София прижала к себе дрожащего Энтони и качала его до тех пор, пока всхлипы не сменились сопением. А позже отнесла его в постель.