Последний завет

— Ты предлагаешь мне поверить в то, что внутри моего правительства имеются люди — военная верхушка, если быть точными, — которые намерены сорвать мирные переговоры и таким способом сменить государственную власть в Израиле?

— Вам прекрасно известно отношение военных к тому, что вы пытаетесь сделать. Им никогда не понравится наш уход из Газы, сворачивание поселений на Западном Берегу Иордана, а меньше всего — грядущий раздел Иерусалима.

Ярив вдруг грустно усмехнулся:

— А я тащил Йосси вверх. Сделал его генералом… Выходит, Брут тоже с ними…

— Каковы ваши указания, господин премьер-министр?

— Твои люди, которые занимаются этим делом, должны закрыться ото всех, кроме нас с тобой. Проверь каждого на благонадежность. Тех, кто работает на военных, убери из своей команды. Каждый твой человек должен считать достижение успеха на мирных переговорах делом всей своей жизни. Если надо, привлеки взамен уволенных левых. Да хоть наркодилеров, мне плевать! Мне от них нужна лишь стопроцентная лояльность и профессиональная подготовка. Как только закончишь чистку в рядах, пусти своих людей по следу Моссека и бен-Ари. Все их телефонные переговоры, встречи с кем бы то ни было — мне нужно все. Я хочу читать их электронную почту, эсэмэски, я хочу знать, бумагой какого цвета они подтирают себе зад в туалете!

— Считайте, что это сделано.

— И знай: я делаю все это только ради того, чтобы доказать тебе безосновательность твоих подозрений! И еще…

— Да?

— Не спускай глаз с Костелло и Гутмана-младшего. Ни на секунду. Как только они во всем разберутся, в чем я почему-то уже не сомневаюсь… Я хочу, чтобы они поделились своим открытием со мной лично.

ГЛАВА 35

Иерусалим, четверг, 11:11

Мэгги не знала, сколько времени пролежала в той темной подворотне — пять минут или пару часов. С тех пор как бандиты швырнули ее оземь и скрылись, она не двигалась. И не смотрела им вслед. И даже не воспользовалась мобильным, чтобы позвать кого-нибудь на помощь. Мэгги пребывала в состоянии шока, все тело ныло, ежесекундно напоминая ей о случившемся.

Наконец мало-помалу она начала приходить в себя. В голове даже забрезжила мысль, что, в сущности, ей повезло — все могло обернуться куда как хуже…

И в этот момент к ней протянулась рука.

Мэгги не без труда подняла глаза и увидела перед собой женщину. На лице той была написана жалость. Она проговорила:

— Я вас видела. Вы та американка, что заходила в дом к Авейде. Что вы здесь делаете? Как вы тут оказались?

Она помогла Мэгги подняться с мостовой и отряхнуться. Мэгги пару раз охнула, ощутив резкую боль в ребрах. Болело и в промежности. И едва только она почувствовала эту боль, как губы ее поджались, а в глазах вновь показались слезы.

Женщина повела ее вдоль по переулку в ту сторону, где была натянута бельевая веревка. Затем они спустились по низеньким ступенькам в крошечный дворик и прошли через него в дом. Мэгги оказалась в небольшой комнате. Справа были телевизор и диван, на котором сидел ребенок и рисовал — возможно, тот самый, ранее гонявший со своим братом консервную банку. Слева располагались кухонный стол и газовая плита.

Женщина, усадив Мэгги за стол, поставила на огонь чайник. Она предложила своей гостье мятный чай. Мэгги вяло кивнула, хотя и понимала, что помочь ей сейчас могла только здоровенная кружка крепкого кофе пополам с бренди. Случайно она взглянула на свои руки, безвольно лежащие на столе. Кончики пальцев подрагивали, как у пьяной. Господи, Господи… куда ее занесло? Двадцать лет назад это еще можно было объяснить любовью к приключениям и неизведанному. Но сейчас-то? Как вышло, что она вновь оказалась черт-те где в полном одиночестве и в окружении людей, среди которых были те, кто желал ей зла?

— Добро пожаловать в мой дом, — вдруг раздался в комнате мужской голос.

Мэгги вздрогнула от неожиданности и глянула на дверь. На пороге стоял мужчина средних лет с узким, почти дочерна загорелым лицом и коротко остриженными волосами — черными пополам с седыми, — в выцветшем синем костюме без галстука. Женщина обернулась, и они о чем-то быстро заговорили друг с другом по-арабски. Очевидно, жена рассказывала мужу о том, при каких обстоятельствах познакомилась с Мэгги, так как она то и дело кивала в сторону гостьи.

— Теперь вы в безопасности и вам ничто не угрожает, — сказал мужчина. Он говорил с сильным акцентом, но довольно правильно. Но Мэгги этот факт не успокаивал. А его улыбка прямо-таки нервировала. Было в ней что-то… неприятное. Ей вдруг захотелось, чтобы он ушел и оставил ее в покое. Но хозяин никуда не собирался. Он действительно вышел на минутку, но тут же вернулся с пепельницей в руках и плотно прикрыл за собой дверь. — Так вы американка?

— Я из Ирландии, — машинально уточнила Мэгги и вдруг отметила про себя, что не узнает собственного голоса.

— Из Ирландии? Это хорошо. Я видел ирландцев. Хорошие люди. Но работаете вы ведь на американцев, да?