Последний завет

Они ехали по улице Мапу. Тротуары были заняты машинами известных мировых производителей, и притом новейших марок. Фешенебельный, судя по всему, райончик… Дом Кишона выглядел точно так же, как и все остальные жилые дома, которые они уже проезжали, — коробка из белого бетона за металлической оградой. Они прошли в калитку, миновали ряды почтовых ящиков и поднялись на крыльцо. Ури набрал на домофоне номер квартиры Кишона — семьдесят два.

Им никто не ответил. Мэгги оттеснила Ури и нажала на кнопки сама. С тем же результатом.

— Позвоните опять на телефон.

— Там весь день автоответчик.

— А мы не ошиблись дверью?

— Нет.

Мэгги вздохнула.

— Но я не понимаю, почему никого нет! Должен же хоть кто-нибудь быть дома! Вечером!

— А он живет один.

Мэгги вопросительно взглянула на Ури.

— Что вы хотите — в разводе.

— Черт! И что нам теперь делать?

— Мы можем попытаться войти сами.

Мэгги вдруг как-то сразу вновь ощутила себя здесь чужой. Какого черта она делает сейчас в Тель-Авиве? Вместо того чтобы выбирать себе супружескую кровать в Вашингтоне? Какого черта ее носит по этой богом забытой стране, когда она должна сидеть в обнимку с Эдвардом в уютной квартирке, смотреть телевизор и жевать пиццу? Сколько можно изображать из себя двадцатилетнюю авантюристку, которую мотает по миру будто былинку и которой до всего есть дело? У Эдварда ведь тоже был такой этап, но он сумел вернуться к нормальной жизни! А она?.. Нет, она, конечно, пыталась… Но какой прок от этих попыток, если в итоге они все потерпели неудачу?

Может, набрать сейчас Джуда Бонхэма и сказать, что она выходит из игры? В конце концов, она занимается не своей работой. Она переговорщик, черт возьми, и должна сидеть в просторной, хорошо проветриваемой комнате вместе со своими клиентами и уламывать их на достижение компромисса, а не строить из себя уголовного детектива, расследующего два убийства одновременно!

Мэгги уже даже полезла в карман за телефоном, но рука дрогнула… Она наперед знала, что ей скажет Бонхэм. Что просторная комната от нее никуда не убежит, но сейчас еще не время — «клиенты» не готовы. И чем дальше в лес, тем меньше им нравится разговаривать друг с другом. Если так дальше пойдет, то все закончится тем, что эту комнату взорвут к чертям собачьим какие-нибудь исламские террористы, а клиенты мгновенно спрячутся — каждый за свою баррикаду. Бонхэм скажет, что ее работа на данном этапе заключается в том, чтобы снять напряженность, возникшую на переговорах. А сделать она это сможет, только разобравшись в убийствах Гутмана и Нури.

«Мы не можем позволить, чтобы вы провалили это дело! — Она словно наяву услышала наставительный голос Джуда. — Уж кому-кому, а вам прекрасно известно, чем заканчиваются неудачные мирные переговоры».

Да, Мэгги это было хорошо известно. Уж ей-то — лучше, чем кому бы то ни было. На мгновение в ее голове вновь вспыхнули воспоминания, которых она так боялась. Мэгги зажмурилась. В самом деле — она не может провалить это дело. Потому что если она его провалит, в ее жизни не останется ничего… ничего, кроме страшных воспоминаний.

Она подняла глаза на Ури.

— Нет, вламываться в этот дом мы не будем. Вообразите, что случится, если нас поймают. Особенно меня — официального представителя правительства Соединенных Штатов. Будет весело.

— Я могу это сделать один.

— Но все равно потом выйдут на меня. Давайте лучше придумаем что-нибудь еще.

Ури изо всех сил треснул кулаком по запертой двери. Ему было больно, но он даже не поморщился.

— Так, давайте думать… — глядя на его покрасневшие костяшки пальцев, проговорила Мэгги. — Вы позвонили ему в газету. Что вам сказали?

— Там был только дежурный. Он сказал, что понятия не имеет, где сейчас может быть Кишон. И дал мне номер его мобильного…

— …который мы знали и без него.

Они молча смотрели друг на друга примерно с минуту: Мэгги искала какую-нибудь свежую идею, а Ури просто ждал и надеялся. Но вдруг он хлопнул себя по лбу и бегом бросился обратно к машине.

— Ури? Ури, куда вы?

— В машину! Быстро!

По дороге он рассказал ей, что во время армейской службы ухаживал за девушкой, чей брат учился в Индии вместе с сыном Баруха Кишона. Наткнувшись на изумленный взгляд Мэгги, он усмехнулся и добавил:

— Израиль — очень тесный мирок.

Ему понадобилось сделать несколько звонков, чтобы узнать номер мобильного Эйяла Кишона. Во время разговора Ури приходилось орать в трубку, а потом напряженно прислушиваться к ответам. Но это не помогло. Эйял находился в ночном клубе, где грохотала музыка. Они решили встретиться с ним лично.

Ури включил в машине радио. Как раз передавали последние новости. По окончании каждого сюжета Ури наскоро пересказывал его содержание Мэгги. Вспышки насилия на Западном Берегу реки Иордан, гибель нескольких палестинских подростков, возвращение израильских танков в Сектор Газа, новые ракетные обстрелы северного Израиля боевиками «Хезболлы» со стороны Ливана…

«Какие уж тут мирные переговоры, черт бы их побрал?! — подумала Мэгги. — Еще немного — и здесь разразится полномасштабная война…»