Последний сын

Утром пришел принимать квартиру комендант. Первым делом проверив дверные замки, он покрутил краны, пощелкал выключателями, зажег плиту. Потом комендант осмотрел мебель. Нужно было убедиться, что она не поломана, что шкафы с кроватью не откручивали от пола и не двигали.

— Кровать годная, — заключил он. — А диван, может, поменяем.

— Давайте тогда этот диван мы заберем? — предложила Фина.

Комендант недоверчиво покосился на нее.

— Куда? В одну комнату? К тому же он у меня вот, в описи, — комендант протянул к Фине лист. — Чемоданы отодвиньте, я пол под ними гляну.

Напоследок он полез смотреть под ванную.

— Надо все проверить. А то, может, вы тут бомбу оставите после себя.

— Дурак что ль? — негромко в детской комнате сказала Фина.

— Ну, дурак — не дурак, а дело свое знаю, — отряхнув колени, невозмутимо ответил комендант. — Потому столько лет тут и служу.

Характеристику Теллю с Финой на новое место жительства он написал неплохую. Даже, можно сказать, справедливую, поскольку супруги действительно не были гостеприимными.

— Все собрали? — торопил комендант. — Это что?

Его палец показал на розу на кухонном столе. Фина вытащила ее из кувшина и вылила оттуда воду.

Последний раз Телль окинул взглядом квартиру. Отрывной календарь на стене в коридоре с того дня, как не стало Ханнеса, был нетронутым.

Прощаясь с комнатой сына, Фина провела рукой по подоконнику, где Ханнес любил расставлять игрушки и где ждал возвращавшихся с работы родителей, по столу, за которым он занимался, с грустью посмотрела на диван.

Все. Скоро тут поселится другой человек. Будет спать на этом диване, хранить в этом шкафу свои вещи, сидеть за этим столом. И ему не будет никакого дела до того, что столько лет здесь жил Ханнес.

Положив розу на подоконник, Фина тихо закрыла дверь. Взяв чемодан с рюкзаком, она вышла из квартиры.

На улице Фина по привычке оглянулась и посмотрела на окно детской комнаты. Ханнеса в нем не было.

***

Квартира, в которую они перебрались, оказалась на четвертом этаже одной из высоток, стоящих кучей в той части города и, кроме номера, друг от друга не ничем не отличающихся. Комендант дома, молча забрав у новых жильцов ордер с характеристикой, отдал им ключи. Едва супруги переступили порог, в дверь позвонили. Давно не слышавшая звонка, Фина вздрогнула от его жужжания и с беспокойством поглядела на мужа. Телль щелкнул замком. К ним по-хозяйски шагнул полицейский с широким лицом и выдающимся подбородком. Представившись участковым, он попросил документы.

— Пойду отмечу вас, — сказал нацпол. — Через пятнадцать минут можете забрать. Я в первом подъезде на первом этаже живу, дверь сразу справа от лестничного марша.

Когда ботинки участкового застучали по ступенькам, Телль вошел в небольшую комнату. Все было, как у них в старой квартире: такой же коричневый полированный шкаф, двуспальная кровать с тумбочкой, телеприемник, стул. Единственное, здесь в комнате стоял стол, а над ним висел портрет Нацлидера. Телль сразу снял его и положил на шкаф. Задвинув под стол, поставив рядом с ним рюкзаки с чемоданами, которые занимали почти всю маленькую прихожую, он отправился к участковому за своим паспортом и видом на жительство Фины.

— Все, отметил вас, — вернул ему документы участковый. — Портрет только на место повесьте.

Возвращение Нацлидера на гвоздь Фина встретила неодобрительно. Телль показал ей на окна дома напротив.

— Похоже, оттуда увидели. Уже донесли.

Фина выглянула в окно. Вся соседняя высотка, казалось, смотрела сейчас на нее. Фина искала хоть кусочек неба или краешек улицы, но ничего, кроме той высотки, видно не было.

"Значит, и солнечным лучам сюда не добраться", — поняв это, Фина от безысходности опустила голову. Отняв у нее сына, они выкинули ее из квартиры, где жила память о Ханнесе, а теперь оставили без неба и солнца. Что от них еще ей ждать? Телль?

Фина завесила шторами окна. В квартире сразу стало темно. Фина нажала выключатель. Желтый свет загоревшейся под потолком лампочки наполнил комнату.

— Пусть так, — сказала Фина.

Сняв портрет Нацлидера, она поставила его между ножкой стола и стеной.

Настойчиво задребезжал звонок. В приоткрытую Теллем дверь комендант просил экономить электричество и не включать освещение, когда на улице светло.

— Как ему не лень прийти сюда? — проводив коменданта взглядом, проворчал Телль.

Прежде, чем отодвинуть шторы, нужно было повесить портрет обратно. Брезгливо взглянув на него, Фина повернулась к мужу.

— Хочешь, вешай ты. Я не буду.

С портретом Телль решил сделать так. Вернувшись с работы, он первым делом закрывал шторы и убирал его. А по утрам вешал обратно.

— Однажды с этим попадемся, — глядя, как муж в очередной раз снимает с гвоздя Нацлидера, задумчиво произнесла Фина.

Телль в ответ лишь ухмыльнулся.

Чемоданы с рюкзаками долго стояли неразобранными. Фина доставала оттуда вещи и посуду только по мере необходимости. Чемодан с детскими вещами она велела мужу положить на шкаф. Телль думал, что Фина сразу же разберет его или возьмет хотя бы фотографии.

— Погоди. Привыкнуть надо, — говорила ему жена. — Чужое все тут.