Последний солдат

— И чем будет заниматься этот твой клуб? — ироничная ухмылка снова появляется на лице Амосова, но выглядит она натянутой и какой-то неуверенной.

— Много чем. В двух словах и не скажешь. Если очень кратко, будем изучать военное дело, чтобы защищать свою Родину, тренироваться, работать с молодежью и делать наш город лучше, чище и красивее, — пытаюсь отшутиться я.

— А девушек в ваш клуб принимают? — Аня, минуту назад опустившая взгляд, снова поднимает на меня глаза.

— Пока еще рано об этом говорить. Но я не вижу никаких проблем. Если кто-то из вас захочет присоединиться, я буду только рад, — отвечаю я.

— Мы с тобой, Лех, — подтверждает Ваня. Пашка, перемалывающий челюстями последний кусочек торта, согласно кивает.

Эх, ребята, если бы вы только знали, зачем мне это нужно. Военно-патриотический клуб — это только первый маленький кирпичик, заложенный в основание крепости, защищающей нашу Родину. А время неутомимо отчитывает мгновения, с каждым мигом приближающие к трагическому финалу СССР. Как много мне предстоит успеть сделать… Хватит ли у меня сил, чтобы предотвратить неизбежное? Сможет ли один человек повернуть назад уже запущенный маховик истории? Сердце стучит, стараясь выпрыгнуть из груди. Горло душит огромный ком, перекрывая воздух.

Усилием воли гоню от себя навязчивые мысли. Глубоко выдыхаю, приходя в себя. Пока я жив, буду бороться.

— Спасибо, — протягиваю парням руку.

На мою ладонь опускается широкая лапа Волкова, ее накрывает пятерня Амосова, сверху на наше переплетение рук робко пристраиваются изящные пальчики Ани.

22 сентября 1978 года. Пятница

Резкая трель телефонного звонка взрывает сонную тишину квартиры. Быстро сбрасываю отлетевшую к стене сумку в прихожей и рывком хватаю трубку.

— Алло, — гремит в динамике голос сэнсея.

— Здравствуйте, Игорь Семенович, — вежливо приветствую наставника.

— Значит так, Алексей, через полчаса я буду у тебя. Я дозвонился до Морозова, он уже приехал из командировки и через час ждет нас. Ты хоть после школы перекусил?

— Нет. Я только с занятий пришел. Даже раздеться еще не успел.

— У тебя есть полчаса на обед и сборы. Если не успеешь поесть, то в городе что-нибудь перехватим. Сейчас четверть четвертого, чтобы в 15:40 был возле подъезда. Секретарь райкома комсомола ждет нас в 16:15. И сумку с формой спортивной захвати. Оттуда сразу в зал поедем. Ты же не забыл, что у нас сегодня тренировка?

— Нет, не забыл. Так точно. Будет исполнено, товарищ майор, — дурашливо гаркаю в трубку.

— Пошути у меня еще, весельчак, — хмыкает наставник, — я вижу, энергии у тебя хоть отбавляй. Ничего, сегодня мы ее поубавим. Я лично твоей физической и технической подготовкой займусь.

— Игорь Семенович, может, не надо? Я исправлюсь, честное слово.

Зная таланты сэнсея, боюсь, что после такой «ударной» тренировки мне придется несколько дней приходить в себя и передвигаться исключительно старческим черепашьим шагом, ощущая дикую боль в мышцах.

— Ладно, посмотрим на твое поведение, — смягчается Зорин, — все, жду тебя через полчаса у подъезда.

В динамике заунывно пиликают длинные гудки. Вешаю трубку, сбрасываю куртку на диван и бегу на кухню, разогревать оставленный мамой обед.

Через полчаса, закинув сумку с кимоно за плечо, выбегаю на улицу. Возле подъезда уже стоит знакомый темно-синий «москвич». Открываю переднюю дверцу и плюхаюсь на сиденье рядом с сэнсеем.

— Форму взял? — уточняет Зорин.

— Конечно, — демонстрирую ему сумку.

— С секретарем я буду в основном разговаривать. Ты особо в беседу не лезь. Можешь что-то добавить, ответить на вопросы. Действуем так, как договорились.

— Никаких проблем, Игорь Семенович, я вас не подведу, — клятвенно прижимаю руку к груди, — все будет нормально.

Наставник кивает и поворачивает ключ зажигания. Машина содрогается, оживая. Через несколько секунд мы уже выезжаем к трассе. Начинает моросить мелкий дождик. В окне, усеянном дрожащими капельками влаги, передо мной проносятся здания, троллейбусы, фигурки людей, спешащих по своим делам. Но мне не до них, сосредотачиваюсь, прокручивая в голове сценарии беседы и возможные варианты ответов.

Сэнсей поворачивает, и перед нами вырастает серое двухэтажное здание райкома комсомола. Наставник аккуратно втискивает «москвич» между новенькой, сверкающей черной эмалью, «Волгой» и ухоженной бежевой «пятеркой».

— Пошли, — командует Игорь Семенович.

Открываю дверцу и выпрыгиваю из машины. Тренер звенит ключами, клацает замок, и мы шагаем к входу в здание.

Зорин берется за ручку массивной дубовой двери и тянет ее на себя. Она тихо скрипит, протестуя, но послушно отворяется перед нами. Мы проходим в большое помещение с большими квадратными колоннами. Сидящий за столом в холле сержант встает и направляется к нам.

— Вы к кому, товарищи? — строго спрашивает милиционер.

— Здравствуйте, нам назначено на 16:15 у Константина Дмитриевича, — рапортует тренер.

— Ваш паспорт, — просит сотрудник милиции.

Зорин молча вынимает красную книжечку с золотым гербом Советского Союза и кладет ее в протянутую ладонь.

— А парень? — уточняет сержант.