Последний рубеж. Роковая ошибка

– По словам Джонса, мистер Харкнесс велел ему заехать в Маунтджой и купить несколько мешков овса на корм лошадям.

– По словам Рика, – добавил Аллейн, – после того, как обнаружили тело, мистер Харкнесс сказал, что велел Джонсу переподковать рыжую кобылу у кузнеца, что он специально отдал это распоряжение, чтобы увести ее подальше от Дульси. Харкнесс еще сказал, что раз Джонс не выполнил указание, то, может, он и есть убийца. Джонс упомянул об этом?

– Нет, сэр.

– Уверены?

– Готов поклясться, сэр.

– Мистера Харкнесса нельзя назвать надежным свидетелем. Про кузнеца он мог и придумать, – произнес Фокс.

– Тогда он не пил, мистер Фокс. Это позже с ним началось, – пояснил Планк, который, похоже, твердо вознамерился представить мистера Харкнесса в лучшем свете. – А тогда он находился в состоянии потрясения, – добавил Планк. – В полном раздрае.

– Все равно, как-то не похоже, чтобы он сказки сочинял. Поговорю еще раз с Риком, – произнес Аллейн с досадой и попросил Планка ехать в Коув. – На крестника хоть посмотришь, Фокс, – предложил он инспектору и обратился к Планку: – Высадите нас на углу возле участка. Сэкономите время и раньше к делам приступите.

– Да не смешите, сэр!

Они проехали дом Феррантов, свернули на боковую улочку и остановились возле углового дома, который к тому же служил и полицейским участком. Миниатюрная розовощекая женщина с туго завязанными в узел волосами энергично копалась в саду. Рядом с ней девочка – копия Планка – лепила куличики из грязи.

Планк проворно выскочил из машины и открыл дверь Аллейну и Фоксу.

– А это миссис Планк? – спросил Аллейн и направился к ней, сняв шляпу.

Она засмущалась и принялась извиняться за то, что у нее руки в земле. Ей представили Фокса. И он, и Аллейн выказали восхищение садом.

– Да, уже получше выглядит, – кивнула миссис Планк. – Совсем заброшенный был, когда мы сюда переехали четыре года назад.

– Вы часто переезжали? – спросил Аллейн супругов Планк, и те ответили, что это третий раз.

– Да, это дело сложное, – согласился Аллейн, который знал, как надоедают частые переезды.

Вскоре они уже оживленно обсуждали и то, как переезд сказывается на образовании детей, и то, как сложно обживаться на новом месте, когда не знаешь, по-дружески к тебе отнесутся местные жители или враждебно, и то, что в целом люди в Коуве неплохие, надо только привыкнуть, что тебя всегда будут держать на некотором расстоянии.

Аллейн перевел разговор на соседей. Знает ли миссис Планк Феррантов с соседней улицы, у которых остановился его, Аллейна, сын?

Миссис Планк ответила, что не очень хорошо, миссис Феррант держится замкнуто, и миссис Планк ее жаль.

– Правда? – удивился Аллейн. – Почему же?

Чувствуя себя неловко из-за того, что ей приходится пересказывать сплетни, миссис Планк ответила, что половину времени Феррант проводит во Франции, и откуда у них деньги, никто не знает, и он никогда не берет жену с собой в поездки, а когда бывает дома, то счета деньгам не ведет и покупает ей посудомоечные машины и холодильники, ну и, в общем, всем кажется, что миссис Феррант можно только пожалеть. Хотя, если уж на то пошло, сама миссис Феррант когда-то тоже…

– Ну, ладно, дорогая, скажи, – смущенно разрешил Планк.

– Ну, это то, что я знаю, – ответила миссис Планк. – Да и ты знаешь, Джоуи.

В мозгу Аллейна возник образ деревенской жительницы, жены полисмена, которая лишена возможности посекретничать с соседками, которой всегда приходится держать язык за зубами и, по большому счету, оставаться для всех чужой.

– Я уверен, что миссис Планк – сама скрытность, – сказал Аллейн. – Но мы будем признательны за любую информацию об обстановке в деревне, так ведь, Планк? Вы говорили что-то о миссис Феррант?

Оказалось, что есть только одна соседка, с которой миссис Планк может по-дружески поболтать. Это вдова из соседнего дома, которая была швеей в Л’Эсперанс в то же время, когда там работала миссис Феррант.

– Десять лет назад, – пояснила миссис Планк и добавила, покосившись на мужа, что миссис Феррант потом ушла с работы и вышла замуж. А мальчику ее еще нет одиннадцати. И зовут его Луи.

– Они французы, – добавила миссис Планк.

– Как и большинство жителей острова, дорогая, – сказал Планк.

– Ты же знаешь, Джоуи, – кивнула она ему, – что были неприятности. С ним.

– Какие неприятности? – спросил Аллейн.

– Содержание, – сказал Планк. – Ребенка. Даже до Бон-Аккорда слухи доходили.

– Ага, что я говорила? Тот еще тип! – триумфально воскликнула миссис Планк.

Мистер Фокс пошутил, что миссис Планк надо было служить в разведке, и на этом они расстались.

Аллейн и Фокс свернули на главную улицу и подошли к коттеджу Феррантов. Окно в комнате Рики было широко распахнуто, в нем виднелась копна непослушных волос. Молодой человек сидел, склонившись над письменным столом. Аллейн пристально посмотрел на него, желая, чтобы сын поднял голову. Он поднял, и лицо его с фингалом под глазом озарилось улыбкой.

– Доброе утро, шеф, – сказал Рики. – Доброе утро, дядя Фокс. Подниметесь? Или мне спуститься?

– Поднимемся.