Последний путь

У входа в Карамболь нас встречала невзрачная статуя. Это был крепкий мужчина, рвущий могучими руками впечатляющего размера цепь. В самой позе этого гиганта чувствовался протест и вызов. Интересно с чем он был связан? На этот вопрос могли ответить только историки, но судя по внешнему состоянию изваяния, местным на свое прошлое было глубоко наплевать. Камень местами был щербат, а с плеч свисали зеленые поросли.

Первым на нашем пути попался мужичок с чумазой недовольной рожей. Он шел рядом с огромного размера жуком, который даже по моим меркам показался крайне медлителен.

Членистоногий был метра три в холке, а его хитиновый панцирь отливал иссиня-чёрным. Крепкие острые рога по бокам головы тянули за собой телегу, доверху заваленную плотно набитыми холщовыми мешками. Ремни крепления скрипели от натуги, острые лапы впивались в мягкий грунт. К третьему, центральному рогу жука было привязано нечто, похожее на огромное пульсирующее фосфорным светом семя.

Незнакомец словил мой заинтересованный взгляд и недобро посмотрел в ответ. Хотелось верить, что не все здесь такие «гостеприимные».

Вскоре я понял, что Крауд был прав, когда нелестно отозвался о нашем новом пристанище.

Все здесь навевало тоску. Даже сами жители были какие-то сонные и неулыбчивые. Их кожа то ли от освещения, то ли от спор, была бледно-зеленого цвета. Повстречав не первый десяток горожан, я понял, что на этом их сходство не заканчивалось. Почти у всех были круглые оттопыренные уши и кустистые брови. Ногти на руках они предпочитали не стричь, возможно потому, пальцы были короткие и толстые, как сардельки.

В огромной луже у двухэтажного здания в центре бултыхались дети, обмазывая грязью пятнистого хряка. Кажется только они смогли найти веселье в этом угрюмом месте.

У мясной лавки скопилась небольшая очередь. Мясник стоял у лотка, выпятив вперед свою могучую грудь и хрустел костяшками пальцев. Закатав рукава, он бросил в нашу сторону грозный взгляд и рубанул, лежащую перед ним тушу. Брызнула кровь… мне стало не по себе.

Проходить через рынок тоже не представляло никакого удовольствия. Жуткий смрад, неопрятный внешний вид торгашей и заплесневевшие прилавки вызывали что угодно, только не аппетит.

Дома здесь были по большей части деревянные и громоздились под шляпками огромных грибов. Некоторые крепились прямо за ножку, маня наверх своей винтовой лестницей. В оформлении преобладали все те же оттенки. Даже одежда у местных была из холщовой ткани унылого болотного окраса.

Мы быстро нашли местный постоялый двор и узнали, что здесь можно провести ночь и поужинать по весьма демократичным расценкам. Хозяин таверны Лоис был типичным представителям Карамболя и внешне напоминал шарпея. Его лысина отлично отражала свет масляных ламп, а ремень едва сдерживал желавшее убежать из плена пузо.

— Надолго к нам? — сказал он полным скуки голосом.

Зачем спрашивать, если неинтересно?

— Как дело пойдёт, на неделю минимум, — ответил Крауд и гулко зевнул. — Работенку тут можно найти?

— Едва ли. У нас никому ничего не нужно. А гости в городе нечасто и ненадолго. Разве что… доктор Кваренс сможет помочь вам. Он уже не молод, а у нас как раз по работе застрял.

— Понятно, спасибо!

Мы сняли крошечный двухместный номер на мансарде и заказали ужин. Денег судя по тратам нам хватало на дня три, не больше. Это хорошо мотивировало найти этого старика!

Сев за небольшой столик у окна, мы принялись уничтожать ребрышки с каким-то мхом вместо гарнира.

— Хорошо, что тут хоть ребра есть. А то боялся, что на ужин тоже будут грибы, — сказал я, обгладывая ароматную баранью кость.

— По-моему местные их в пищу не употребляют. Они у них тут как деревья. Или памятники… черт его знает. Надо поскорее валить отсюда, мне уже блевать охота от кислых рож аборигенов, — сказал Крауд и залпом осушил стоявшую перед ним глиняную кружку.

— Да уж, солнца они тут не видят. Может поэтому такие понурые?

— Кто ж их знает, — борясь с зевотой, сказал он. — Раньше Карамболь был процветающим городом. А сейчас сборище угрюмомордых слизней. Да и черт с ними, — он встал и закинул сумку на плечо. — Ну что, пошли спать?

— Иди, я, пожалуй, еще посижу.

— Ты ж ныл всю дорогу, что устал. Тебя хрен поймешь! — фыркнул он и обвел глазами просторный зал. — С тобой что ли еще посидеть… Хотя нет, бабу я все равно не скоро возьму. Лучше задрыхну.

И он ушел.

Передо мной осталась только недопитая кружка эля и пустая тарелка. Впервые за долгое время я словил себя на мысли, что даже в таверне мне скучно. В чем же причина такой не типичности данного заведения?

На первый взгляд все было буднично: Лоис с меланхоличным выражением лица вытирающий фартуком бурое от времени блюдо, уйма посетителей, бочки эля за барной стойкой, широченные дощатые столы.

Но…

Здесь было тихо как на погосте. Ни задорных выкриков тебе, не пьяных склок. Все посетители аморфные и угрюмые, сидят в гордом одиночестве, клюют в свою кружку, как я.

На глаза попалась девушка: на плече рыжая коса, черный плащ с глубоким капюшоном, высокие кожаные сапоги, крепкие прямые ножки, а выше аппетитные покатые бедра…