Последний поцелуй

– Принеси нам Мадонну, и Братва станет твоей.

Улыбнувшись, я поднимаю ладони в жесте согласия.

– Тогда, это сделано.

Я не так уж и лукавил, и через два часа уже сидел за одним столом с Иваном Грозным. Иван Достонеев – лидер организации «Достонеевская Братва», расположенной в Санкт-Петербурге. Достонеевы считают себя потомками наперсников царей. Возможно, так и есть, но все мы преступники. Мы купаемся в крови наших врагов и проливаем кровь нашей молодёжи.

– Я слышал у Братвы Петровича проблемы, мой друг, – говорит он, как бы случайно.

Иван обладал властью, не потому что был умён, а потому, что он был человеком слова. Это редкость в нашей среде. Люди доверяют ему и боятся его. Он торгует покровительством. И вы не знаете, когда потребуется его покровительство, но когда придёт время, вам придётся послушать призыв и оплатить ужасные последствия.

Я должен ему услугу и знал, что пришло время платить, когда увидел его имя на экране своего телефона. Пора платить по счётам.

– Когда происходят изменения в руководстве, многие связи расстраиваются. Но всё изменится, – отвечаю я.

– Мои люди говорят, что совет бросил тебе вызов. Справишься, и братство Петровича твоё.

Я стойко переношу его хвастовство о том, что он проник в нашу организацию.

– Мои люди говорят мне, что твой сын не хочет следовать по твоим стопам. Что тогда будет с Достонеевыми.

– Ха! Владимир молод. Он хочет пить и трахаться. Пусть развлекается.

Сделав глоток водки, жестом показывает мне, чтобы я сделал то же самое. И я делаю, опрокидывая стакан, и прозрачная жидкость скользит по моему языку и проникает в горло.

– Ну, хватит осторожности. Пятнадцать лет назад ты просил об услуге. Я оказал её. Теперь пришло время погасить долг.

– Конечно.

В конечном счёте, я хочу освободиться от своего долга. Я так долго размышлял над чем и когда меня попросят. Скоро неопределённость оставит меня.

– Я хочу, чтобы ты принёс мне Караваджо.

Его просьба поражает меня.

– Почему все так любят эту картину? – я действительно сбит с толку.

Он разводит руками, и почти каждый его палец украшают тяжёлые драгоценные перстни. Посадив на трон, его будет не отличить от старинного принца.

– Я всегда её хотел. Она висела во дворце Петра Великого и была написана по заказу Казимо Медичи³.

– И ты положил глаз на Петровичей.

Он усмехается.

– И это тоже.

– Нет, – категорически отказываюсь я. – Проси что-нибудь ещё.

– Мне больше ничего не нужно, – он разводит руками. – Ты знаешь, что они выводят тебя из себя. Эта картина для них ничего не стоит. Они хотят, чтобы ты покинул Москву, и удалить твоих молодых солдат, которые ещё пойдут за тобой. Старая гвардия так легко не сдастся.

Я бесстрастно смотрю на него. Старая гвардия вконец одряхлела. Их игры так очевидны, что даже посторонние понимают план.

– Не знал, что тебя интересует власть «Петровичей». Ты всегда говорил, что в Москве одни крестьяне.

В отвращении щёлкает пальцами.

– Мне не нужна твоя драгоценная Братва. Меня не интересует ваш бизнес. И, честно говоря, Вася, ты тоже. Пусть «Братва Петрович»а горит синим пламенем. Найди картину и верни её домой. Пятнадцать лет – слишком большой срок, чтобы наблюдать за твоей драгоценной сестрой. На что ты готов, чтобы твоя семья восстановилась?

Я борюсь со своим желанием обнажить зубы, перепрыгнуть через стол и душить его, пока боль не сотрёт его самодовольную улыбку.

– Знаю, они ожидают, что я провалюсь и пропаду на несколько месяцев, но когда вернусь с Караваджо, они не смогут отказать мне. Они сами вырыли себе могилы.

– Так, ты его нашёл? – он приподнимает бровь.

Я пожимаю плечами, но не отвечаю.

– Ну и ну. Я впечатлён, Вася. Жаль, что не я нашёл тебя много лет назад. Ты стал бы достойной частью Достонеевых. Тем не менее, я хочу картину. Тебе нужно найти способ принести мне картину и получить власть в Братве. Видишь ли, Вася, если ты не принесёшь мне картину, я призову твою сестру домой. Она станет именно тем, чего ты не хочешь, целью для всех твоих врагов. Однажды я помог спасти твою сестру. Также легко я могу помочь её убить. Делай выбор с умом.

***

– Они отправляют тебя в дурацкую командировку, – заявляет Игорёк, входя в мой офис.

Он останавливается рядом с единственным окном, которое выходит на грязную аллею и кирпичную стену соседнего здания. Игорёк – новобранец, он защищает брата и мать. Он волнуется, и не зря, что его или его близких подвергнут опасности, если я буду отсутствовать долгое время. Он не единственный, кто сегодня вторгся в моё святилище. Здесь ещё Алексей, боец, которого я тренировал ещё мальчиком.

– Только, если я не смогу вернуться с «Мадонной». Когда предоставлю им картину, они будут вынуждены поддержать меня. Я уберу Елену на какую-нибудь дачу на севере России, и мы выбросим всех, кто будет поддерживать старые порядки.

– Просто уберёшь её? – Игорёк приподнимает бровь.

– А что ещё мне с ней делать?