Последний полёт «Прогресса»

Рука со снарядом замерла, остановившись на полпути. Вот этого, здорового сейчас… камень с клыкастыми краями со свистом разрезал воздух, и припечатал краба точно по центру панциря, отскочив с глухим стуком. Животное вздрогнуло, моментально втянув под броню голову, клешни и ноги, но ненадолго. Поняв, что угроза миновала, он продолжил бороздить пески.

— Похожи? — усмехнулся я. — Что ты имеешь в виду? Две руки, две ноги и одна голова? Да, детка, тогда почти все разумные существа галактики — братья.

— Да нет же! — встрепенулась Жаклин. — Дело не только во внешнем сходстве. Мне была интересна история начала Эпохи Великих Космических Открытий, я много времени провела в архивах. У всех по тридцать два зуба. Совпадение? Строение костей, внутренних органов… я читала Дарвина, и прекрасно понимаю что таких совпадений на расстоянии в несколько десятков световых лет быть не может.

— Я не очень понимаю, куда ты клонишь…

— Как куда? А если это — колонизация? Если какая-то раса несколько десятков тысяч лет назад заселила миры нашими предками, предками андрадорцев, квессианцев, нашими общими предками. Они предоставили природе и эволюции сформировать окончательный образ аборигенов, тот вид, который наиболее приспособлен для выживания в той или иной среде!

— Ну да, — рассмеялся я. — А что потом? Прилетят со словами «а вот и мы?». Откуда, для начала, такая разница в техническом прогрессе рас? Да, допустим, твоя «колонизация» происходило в разное время, с разницей в десятки тысяч лет. Но экономика такого заселения не выдерживает никакой критики. Сколько длится эволюция? Правильно, тысячелетия! Какой дурак будет ждать столько времени? Да, к тому же, твои мифические хозяева без боя эти миры точно не получат. Пойми, основа, фундамент колониальной системы — не в зависимости миров друг от друга, вовсе нет. Каждая колония в сто раз более самостоятельна, чем Земля сегодня. Ведь что есть на Земле? Финансовые учреждения, органы власти, пара военных баз — и все! Все производство, вся промышленность сосредоточена именно в колониях.

Все держится на страхе. Сотни лет десятки миров были колонией, думаешь, никому на Тангаре или Лении не приходила в голову мысль о независимости, о том, чтобы отхватить свой кусок безраздельной власти над одной конкретной планетой? Да приходило, и не раз. Но они боятся. Боятся не твоего дядю, нет. Боятся Федерации, не ее армии, а самой системы. Смешно звучит, но боятся они именно того, что неосязаемо, того, что нельзя потрогать, но что сидит в голове у каждого с рождения — государства. Не важно, кто у руля, Амбар Обаха, или Джордж Кустовский, пока существует Федерация — колонии будут сидеть тихо, и подбирать с пола объедки. Но стоит дрогнуть системе, стоит хотя бы крошечной шестеренке в этой машине дать сбой — все. Каждый схватит власти столько, сколько сможет набить в карманы, утащит в свою норку, и будет там грызть ее потихоньку. Пока никто не заберет, или пока она не кончится.

— Да, но…

— Без но! А ты говоришь — прилетят большие, крутые ребята, заселившие миры в незапамятные времена, вежливо попросят поделиться с ними, и каждый отвалит им власти, сколько не жалко? Отвалит, не беспокойся. Но не власти, а протоплазменных торпед. А этого добра нам ни для кого не жалко.

Жаклин, недовольная тем, что я разбил ее теорию в пух и прах, нахохлившись, села с противоположного края плато. Но промолчала недолго. С молчанием, как и у любой женщины, у нее вообще беда.

— Товарищ рейд-полковник, вы не хотите предложить даме свою куртку, чтобы она согрелась? — поинтересовалась она.

— Как-то не очень.

Этого хватило, чтобы Обаха заткнулась надолго. С сумерками на пустыню спускался и холод. Это в очередной раз заставило задуматься о том, что надо что-то делать. Сидеть здесь, наверху, конечно, можно, но не бесконечно. Скоро закончится еда, потом вода, а затем — и наши жизни. Знать бы только, что делать? Набрав пригоршню камней, я, не глядя, по одному, запустил их вниз. Но на этот раз звонких щелчков о плато было гораздо больше, чем глухих ударов о панцири членистоногих. Ну вот, и меткость страдать начала… подобрав еще несколько штук, я устроил очередной раунд бомбардировки. Результат тот же.

Да неужели… распластавшись по площадке, я уставился вниз. К сожалению, темнота не позволяла разглядеть, что там происходит, а спускаться наобум я не собирался. Здесь я пожалел, что не прихватил у аборигенов хотя бы факела…

— Посветить бы чем-нибудь, — высказал я вслух свои мысли.

— Пожалуйста, — Жаклин вложила мне в руку продолговатый предмет.

— Ага, спасибо, — рассеяно пробормотал я, зажигая фонарик.

Что? Я покрутил источником света перед глазами. Да, без сомнения — фонарик армейского образца, один из тех, что входят в обязательное снаряжение десантников.

— Ты что, — прошипел я, оборачиваясь к девушке. — Хочешь сказать, что все это время у тебя был фонарик?

— Нет, — испуганно ответила Обаха.

— А это откуда?

— Здесь валялся, — пожала она плечами.