Последний оракул

И Николай подозревал, кто именно.

Его пальцы сжались в кулак.

Похоже, это была та же организация, которая докучала ему в Индии, пытаясь добраться до результатов исследований доктора Полка и возродив к жизни то, что, как считал Николай, умерло вместе с самим ученым. Одна попытка обрубить этот «хвост» провалилась, но, быть может, еще не все потеряно.

После этой неудачи у Николай состоялся один короткий телефонный разговор.

Судя по всему, группа американцев в Индии подбиралась к тому, что доктор Полк хранил в тайне от всех. К чему-то, что имело очень большое значение для исследований профессора. К чему-то важному и связанному с детьми. Но к чему именно?

Елена перевернулась на кровати и приподнялась, опершись на локоть. Когда она заговорила, в ее голосе звенела тревога.

– Что ты намерен предпринять в отношении маленькой Саши?

Николай знал: все подобные дети очень близки друг к другу. Воспитываясь вместе в Муравейнике, старшие нередко брали на себя родительские функции по отношению к младшим. Елене были особенно дороги Саша и ее брат.

Но Николаю эта парочка также была чертовски нужна.

Он улегся на кровать, а Елена, свернувшись калачиком, прижалась к нему – испуганная и злая. Ее рука нырнула под халат Николая и легла на его бедро. Кожа женщины была лихорадочно горячей. Он заставил ее ждать слишком долго.

Затем длинные ногти внезапно впились в его кожу. Елена подняла на него глаза, в которых, требуя выхода, пылал огонь. По бедру Николая потекли струйки крови. Это было восхитительное ощущение – словно кто-то лизал его кожу кончиком горячего и ненасытного языка.

Елена заговорила, и в ее голосе прозвучала стальная решимость – не допускавшая возражений, повелительная, требовательная:

– С маленькой Сашей ничего не должно случиться!

Ее пальцы снова сжались, отчего все тело мужчины пронзила сладостная боль. Он судорожно выдохнул и ответил:

– Необходимые меры уже принимаются. Все, что нам нужно, это…

Ногти женщины еще глубже впились в его плоть.

– …это что-нибудь для обмена.

23 часов 45 минут

Пенджаб, Индия

Полоснула молния, осветив внутренний зал храма, затем грянул гром. Элизабет пошла следом за Греем к гигантскому колесу чакры на дальней стене. Он положил ладонь на символ. Когда Грей крутил монету, он осознал нечто важное.

– Поскольку я изучал индийскую философию, мне известно, что в центре колеса чакры расположены буквы из санскрита, обозначающие точки на теле человека, центры накопления и преобразования энергии. Муладхара, основная из чакр, в основании позвоночника. Манипура – в области солнечного сплетения. Анахата – на сердце. – Грей уставился вверх. – Это колесо – пустое. Здесь нет вообще ничего.

– На монете оно выглядит так же, – осторожно заметила Элизабет, не понимая, куда он клонит.

– Вот именно. – Грей передал ей монету. – Но представь, что ты смотришь сквозь монету. Что ты видишь в центре противоположной стороны?

Элизабет повертела монету в руке, переворачивая ее то так, то сяк. В центре храма находилась буква «эпсилон», на другой стороне – в той же точке – располагался центр колеса чакры.

– Буква «эпсилон», – пробормотала она.

– Та же самая буква находится и на противоположной стороне этого колеса чакры. – Он повернулся к Мастерсону. – Не могли бы вы одолжить мне вашу трость?

Профессор с видимой неохотой передал ему трость.

Грей отступил на шаг, уперся тростью в край центральной части огромного символа и налег на нее всем телом. Его мышцы напряглись. Маленький круг сдвинулся с места, повернувшись вокруг своей оси, словно вентиль в трубе.

– Потайная дверь! – воскликнул Мастерсон.

– А ну-ка помоги забраться, – приказал Грей Ковальски.

Гигант опустился на одно колено и сплел пальцы рук. Грей встал ногой на это «стремя» и поднялся достаточно высоко, чтобы дотянуться до мраморной плиты и толкнуть ее внутрь. Нижний край потайной двери располагался в десяти футах от пола, но Ковальски поднял командира повыше, и тот пролез в открывшееся отверстие.

– Здесь ступени! – крикнул Грей, как только его ноги исчезли из поля зрения остальных. – Они вырезаны в песчанике и ведут вниз!

Элизабет не терпелось увидеть, что находится по ту сторону, и она подошла к Ковальски следующей.

– А теперь помоги мне.

Она встала на колено великана, но тот взял ее за талию и легко, словно перышко, поднял вверх. Он был силен. Женщина ухватилась за край отверстия и стала шарить ногой в поисках опоры, чтобы забраться внутрь. Наконец ее подошва во что-то уперлась.

– Ой, это мой нос! – прогнусавил снизу Ковальски.

– Извини.

Он взял женщину за колено и поставил ее ногу на свое плечо. После этого для нее уже не составляло труда, оттолкнувшись от твердой, как скала, опоры, пролезть в отверстие. Грея она обнаружила стоящим на лестнице и шарящим лучом фонарика по стенам. Те были испещрены причудливой смесью символов и букв.

– Опять Хараппа, – напряженно проговорила она и поднялась на ноги.

– Взгляни-ка на это, – сказал Грей, повернул фонарик и направил его луч на обратную сторону черной мраморной двери.