Последний оплот

– Вот именно. Дошло, наконец. Ведь и потом он про него расспрашивал. Кто мол, и как здесь. А с чего спрашивать, коли не знаешь его? Ты доложи своему начальнику про то, что я сказал тебе.

– Но вы толком ничего не сказали, товарищ Терентьев. Кто-то ошибся. Кто-то кого-то узнал. И что с того? Что мне докладывать. Вы вот сами ранее этого солдата Арсеньева видели?

– Чего?

– Вы этого рядового Арсеньева ранее видели?

– Дак вчерась и видал! – сказал Терентьев.

– Не о том я спросил, вас, товарищ. Не вчера, а ранее вы его видели?

– И несколько дней уже.

– А еще раньше? С месяц или более назад?

– Ранее никогда.

– А с чего взяли, что он бывший офицер и не тот, за кого себя выдает?

– Да ты на рожу его посмотри и сам все поймешь! Рожа-то дворянская!

– Товарищ Терентьев! Товарищ Ленин также из дворян! Товарищ Дзержинский из дворян.

– Ты Ленина не трогай!

– Я только сказал…

– Мне твой начальник про бдительность говорил. А ты что? Я тебе шпиона поймал. А ты чего? Сам-то ты кто?

– Я уполномоченный ЧК Чижов.

– Уполномоченный! А из каких будешь?

– Я из пролетариев!

– Пролетарий? Ты?

–Товарищ боец!

– А коли пролетарского происхождения, то есть в тебе классовое чутье! Есть али нет?

– Есть!

– Так и поди разберись. Тебе шпиона поймали!

Чижов обещал разобраться…

Город Н.

Рыночная площадь.

Январь, 1920 год.

Рядовой Арсеньев сменился с поста и получил разрешение побывать в городе. Он уже неделю числился военнослужащим кавалерийской бригады «червонцев» и пока не смог приблизиться к своему объекту.

Младший командир товарищ Далманин почти никогда не оставался один. Лабунский, когда наблюдал за ним, даже заметил, что за ним следят. Кто и зачем он не знал, но рисковать и сделать попытку связаться с ним в казармах – было глупо.

Но многие красноармейцы иногда выходили в город на базар. Хотя денег почти ни у кого не было в достаточном количестве. Но каждый хотел хоть что-то продать, или обменять на продукты. Кормили в казармах все хуже и хуже.

У Лабунского, стараниями капитана Васильева деньги были. На территориях занятых советами действовали совзнаки10. У поручика в тайном отделении его вещевого мешка было десять тысяч купюрами среднего достоинства.

И вот на рынке они встретились.

Далманин заметил, что солдат хочет подойти к нему и сам сделал первый шаг.

– Я видел вас в расположении бригады.

– Точно так, товарищ. Я недавно поступил на службу. Правда, в принудительном порядке. Но что делать? Никуда ныне от войны не денешься.

– Вы ведь еще денег не получали?

– У меня имеется малость. Думаю посмотреть кое-чего.

– Цены стоят высокие. Здесь мало кто чего купить может, – сказал Далманин. – Рабочий в городе получает почти 400 рублей в месяц. А фунт мяса стоит 90 рублей. Качан капусты – 20 рублей. Кило картошки – 15 рублей.

Лабунский незаметно протянул ему пачку денег.

– Возьмите.

– Что это? – не понял Далманин.

– Деньги. Возьмите.

– А с чего вы мне их даете? Да ещё так много. Вы кто?

– Мы с вами в толпе и ныне на нас никто не смотрит. Да и что такого? Мало ли встретились на рынке два солдата. Вы знаете, где здесь можно поесть и выпить…

– Выпить? – перебил Далманин. – Товарищ Хотиненко с этим строг.

– Я говорил о горячем чае, товарищ командир.

– Дак есть такое место. И каши взять можно, и хлеба, и чаю с сахаром.

Вскоре они оказались в грязном прокуренном помещении, где купили по миске пшённой каши и по куску черного хлеба. Хлеб был еще тёплый и Далманин сразу набросился на еду.

– Ты налегай, браток. Мне ведь поговорить с тобой надобно. Вот времени никак не мог подобрать. Да и как подойти? В казармах и на службе сделать это сложно.

– А чего тебе надо от меня? Неужто кашей всех кормишь задарма?

– Я хорошо знаю кто ты такой, браток. Потому и искал с тобой встречи.

– Дак в бригаде все знают кто я такой.

– Но ты ведь не Далманин, браток? Как и я не Арсеньев.

– Во как? – Далманин внимательно посмотрел на нового знакомого. – А кто ты?

– Я с той стороны.

– Чего?

– Я с той стороны, поручик, – тихо сказал Лабунский.

– Как ты назвал меня?

– По вашему званию. Vous êtes lieutenant de l'armée russe, – добавил Лабунский по-французски.

– Qui t’a dit ça?

– Votre père, lieutenant, vous cherche.

–Вы хотите сказать, – Далманин перешёл на «вы», – что знаете моего отца?

– Я лично видел генерала. Не могу сказать, что знаком с ним близко. Я здесь по заданию и моя работа состоит в том, чтобы вытащить вас отсюда.

– Вы хотите сказать…

– Я сказал уже слишком много. Красные не могут знать о вас так много, поручик. Генерал, ваш отец, желает вас вытащить.

– И вы здесь ради меня?

– Именно, поручик. И времени у нас не так много.

– Вы один? Здесь в городе Н?

– Да.

– Тогда как вы сделаете это? Отсюда сбежать не так просто. Я пытался несколько раз и один раз едва не угодил под трибунал. А приговор трибунала у красных один – смерть.

– Я буду искать возможность и найду. Главное нам с вами договориться, поручик.

– Ваше звание?

– Поручик.

–В каком полку изволили служить?