Последний оплот

Город Н.

Пулеметная команда.

Январь, 1920 год.

Краском товарищ Далманин жил по поддельным документам и выдавало его только лицо – схожесть с его родным отцом генералом Деевым. Если бы генерал-майор штаба тыла Добровольческой армии был человеком известным, то на это сходство давно обратили бы внимание. Но кто знал Деева среди красных?

Поручик Лабунский увидел его на второй день своей службы в кавбригаде. Он даже не сдержался и крикнул, когда увидел Далманина.

Тот удивился и спросил:

– Мы знакомы, товарищ?

– Никак нет, товарищ командир. Я малость ошибся. Спутал вас с иным человеком.

– Бывает, – Далманин прошел мимо.

Один из его сослуживцев по пулеметной команде спросил:

– Знаешь его?

– Нет.

– А чего кричал? Словно давнего знакомца увидал.

– Ошибся. А ты не по сторонам зыркай, а дело делай. «Викерс» трофейный знать надобно. А ты и разобрать его не можешь.

– Чего не могу? Разобрал ведь. Вот он комплект пружин, про которые ты говорил.

Солдат показал на разложенные на лавке возвратно-боевые пружины.

– «Викерс» это не «Максим» хотя они весьма похожи. Замок его повернут, крышка короба разделена на две половины, затыльник откидной.

– И в чем отличие-то?

– В глубине затворного механизма, – ответил Лабунский. – На «Викерсе» затворная рама ходит вверх, а на «Максиме» вниз. Это позволяет уменьшить затворную раму. И вес пулемета меньше. Я повидал таких на германской войне. Но чтобы поставить его на станок быстро надо привычку иметь.

– Слишком чижолый, – сказал пожилой солдат пулеметной команды. – Я вот про ихнего «Льюиса» скажу. Вот то пулемет. Мы у беляков недавно пять штук захватили.

– Ты ручной пулемет со станковым не равняй, – отрезал Лабунский. – Тоже мне стратег…

***

Встреча с Далманиным обрадовала поручика. Он нашел того, кто ему был нужен. Считай половина дела сделана! Оставалось познакомиться лично и войти в доверие. Вечером он расспросил других солдат про Далманина. Но в бригаде Хотиненко его знали мало.

– Это из новых, из эскадрона товарища Николаева. А они с нами недавно. А тебе чего до Далманина?

– Ничего. Просто так спросил…

Город Н.

Чрезвычайка.

Январь, 1920 год.

Солдат пулеметной команды Терентьев после смены постов направился к дому, где располагалась ЧК. Терентьев был в Красной Армии с марта 1918 года и являлся идейным бойцом. Бригаду «червонцев» несколько месяцев назад усилили такими бойцами.

– Мне до товарища начальника, – сказал он часовому у входа.

– По какой надобности?

– По важной надобности. Ты доложи. Моя фамилия Тереньтев. Я из пулеметной команды.

– Начальника ныне нет. Но есть товарищ Чижов. Погоди здесь.

Вскоре Терентьев уже сидел в кабинете у молодого рабочего, всего два месяца назад призванного в ЧК. Чижов был большевиком и работал на военном заводе, пока его не обязали пойти на службу в органы политического сыска Советской власти.

– Вам чего, товарищ? – спросил он красноармейца.

– Терентьев. Солдат пулеметной команды.

– Рад знакомству. Чижов, уполномоченный ЧК. Чем могу?

– Твой начальник нам про бдительность говорил? – сразу спросил Терентьев.

– Ну, говорил. И чего?

– Я, брат, давно в Красной армии. И нюх на контру имею.

– Но от меня-то чего нужно?

– Донести на контру пришел. Недавно появился у нас некий солдат, Арсеньев фамилия его.

– Появился? – переспросил Чижов.

– Дак на станции его патруль отловил и к нам на службу нарядили.

– В пулеметную команду?

– Точно так.

– А этот Арсеньев в сем деле понимает?

– Понимает больше нас с тобой. Ранее говорит, служил в 12-й армии. Был ранен и комиссован. Я наблюдал за ним и скажу, что незачем его было комиссовать.

– Ныне дезертиров много, товарищ Терентьев. Многие поддельные справки достают, дабы от фронта отлынивать. Несознательные граждане. Для того их в строй и ставят снова. Пусть воюют за народную власть.

– Я не про то. Ты не понял меня, товарищ Чижов. Этот Арсеньев не дезертир, он шпион.

– Шпион?

– Я по роже солдата вижу, а этот из благородиев. Точно скажу. Хотя хочет казаться нашим. За простого себя выдает. Засланный он. Вчера только увидел он одного командира. И как вскрикнет.

Чижов совершенно не понял, о чем говорит солдат и переспросил:

– Вскрикнул? Кто?

– Я те говорю, Арсеньев.

– Это тот, который «контра»? – спросил чекист.

– Он самый контра и есть. Увидал значит Арсеньев одного командира. И вскрикнул.

– Увидал командира? Кто?

– Дак Арсеньев. По которого я толкую тебе.

– Он кого-то увидел?

– Да.

– Но вы можете сказать кого, товарищ боец?

– Я же те говорю командира из нашей бригады! Нового командира из эскадрона краскома Николаева. Увидал и вскрикнул. Словно знакомца встретил. А тот ему и говорит: «Чего ты? Али мы знакомы?» Арсеньев же сказал что обознался.

– И что? – снова ничего не понял Чижов.

– А то, что брешет собака. Узнал он его. Стало быть, они знакомы. А с чего скрывать это? Сам покумекай? Шпион!

– Вы хотите сказать, что новый солдат пулеметной команды прибыл к нам по заданию белых?