Последний оплот

Гиацинтов спорить не стал, а только сказал:

– До вечера ваш поезд отсюда никто не выпустит. Придется освободить три вагона для эвакуации раненных.

– Деев не согласится, – повторил Кальве.

– Его согласие никому не нужно, полковник. На станции распоряжается не ваш генерал. Здесь полковник Манштейн, командир 3-го Дроздовского полка. Тот самый кого зовут «однорукий чёрт».

– Теперь я понимаю, почему Деев задерживается.

Поручик спросил Кальве:

– Я могу навестить друга? Ведь время у нас ныне есть.

– Не сомневайтесь, поручик, – сказал Гиацинтов.

– Идите, поручик, – кивнул головой Кальве. – Но не задерживайтесь. А вас, подполковник, прошу за мной…

***

Лабунский нашел Штерна. Тот со своей командой укреплялся на позициях на станции Чалтырь. Петр еще издали узнал капитана. Он как раз откинул башлык и снял с головы шапку.

–Два пулемета в тот и в тот угол! – Штерн отдавал приказы простуженным голосом. – И больше мешков с песком! Больше!

Поручик подошел к капитану.

– Здравствуйте, капитан!

Штерн резко обернулся.

– Поручик!

– Так точно! Поручик Лабунский собственной персоной!

Друзья обнялись.

– Ты как здесь, Пётр? Судя по «оперению» все еще при штабе?

– Временно прикомандирован к штабу тыла Добровольческой армии к генералу Дееву. Я хотел добиться перевода в действующую армию. Но полковник Кальве просил меня остаться. Мы вместе отступаем от Воронежа. А ныне такое твориться, что поди разберись, кто и где.

– Это верно. Я здесь с Третьим Дроздовским полком.

– Это меня удивило. Ты ведь был откомандирован из Воронежа в Самурский полк.

– Я туда и отравился. Но затем получил приказ присоединиться к 1-му Дроздовскому полку Туркула. Дрался с ними под Дмитровом и Льговом. Совсем недавно меня перебросили в распоряжение полковника Манштейна с пулеметной командой. Но пойдем в помещение. Нам выделили вон ту часть вокзала.

– А может ко мне?

– Куда это?

– Здесь недалеко стоит поезд генерала Деева. У меня там свое купе.

– Не могу надолго бросить позиции. Лучше ты к нам.

– Хорошо. Идем.

В помещении у печки офицеры грели руки, и Лабунский коротко рассказал о своих приключениях. О том, как они последними оставили Воронеж.

– И что потом? – спросил Штерн.

– Мы выехали в штабной машине. И сразу лишись сопровождения. Наш конвой из взвода кубанских казаков покинул нас.

– И сколько вас осталось?

– Полковник, я и шофер-прапорщик. Три раза едва не нарвались на красные отряды. Дважды нас атаковали какие-то оборванцы. Именовались партизанами. Благо шофер позаботился о ящике гарант и ручном пулемете «Льюис». Отбились. Затем на узловой станции увидели наш бронепоезд. Авто пришлось бросить.

–Это еще почему?

– Бензин, капитан. Никак нельзя было его достать. Пересели на простую крестьянскую телегу. Наш прапорщик реквизировал её у какого-то крестьянина. Хотя он отдал ему взамен автомобиль.

– Без горючего? – засмеялся капитан. – И долго вы путешествовали на телеге?

– Недолго. Немногим больше недели. Полковник Кальве всюду имеет связи и пристроился к штабу тыловой группы генерала Деева. С тех пор я с комфортом путешествую в генеральском вагоне, как не стыдно мне в этом признаваться. Тебе несладко пришлось?

– Какое там! Я постоянно на передовой. Надо же кому-то сражаться с красными. С юнкерами Слуцкого переведён в полк Манштейна. У них не было пулеметной команды.

– И Слуцкий с тобой?

– Да. Скоро вернется в расположение.

– Ты укрепляешь позиции, капитан?

– Приказано создать заслон, если появятся красные. Третий полк занимает позиции по всей линии.

– Какой линии? Здесь я не заметил никакой линии обороны, капитан.

– Они называют это линией обороны, Петр. Хотя укрепления хлипкие.

– Если правда, что конница Будённого прорвала фронт у Дебальцево, то неужели ты думаешь…

– Они прорвались, поручик. Сведения верные. Ныне идет бой у села Алексеево-Леоново. Там Марковская дивизия стоит. И в ней эскадрон штаб-ротмистра Аникеева. Хотя людей у него не больше пятидесяти.

– Я не такой знаток тактики, капитан…

– А и не нужно быть знатоком, поручик. Мы отступаем по всему фронту. Марковцам позиций не сдержать. Они обречены. Им никто не поможет. И скоро мы оставим и Ростов и Новочеркасск. Все города, с которых мы с тобой начинали, поручик.

– В штабе у Деева говорят, что это временно. Даже поговаривают о замене командующего.

– Что? – Штерн посмотрел на Лабунского.

– Многие наши генералы винят во всем Деникина.

– И кто займет его место?

– Кто знает? Кутепов или Слащев. А может Врангель.

– Мне иногда кажется, что армии больше нет, Пётр. Разрозненные части. В большинстве деморализованные. Казаки бегут. Если бы не «дрозды» красные продвинулись бы дальше. Туркулу памятник ставить нужно. Но наши силы также на исходе. Но я же не сказал тебе главного, Пётр! Я видел Софию фон Виллов!

– Где?

– В эскадроне у Аникеева.

– Как же она там оказалась?!

– Я не знаю, времени поговорить у нас не было. Но это была она. Хотя возможно, что она уже и не там, Петр.

– Если она с Аникеевым, то не бросит его. И она с марковцами.

– На первом рубеже обороны.

– Но Марковская дивизия обречена.