Последний Кот в сапогах.Повесть о дружбе и спасении в блокадном городе

Но не осталось во дворе самого главного — знакомых лиц. Раньше был веселый маленький мир, гудевший от детских голосов. Теперь Таня оказалась здесь едва ли не единственным ребенком, пережившим смертное время. А Рыжик? Неужели он последний кот на всем Васильевском острове?

В опустевшие комнаты въехали другие жильцы. Это были люди из разрушенных домов и просто соседи с верхних этажей, которым стало тяжело подниматься по лестнице. Новоселы, возможно, и слышали про Богдановичей и Татоевых. Но стены квартиры им ни о чем не напоминали. Буковки «К», «М», «С» и «Т» на дверной притолоке, рядом с метками о том, как подрастали Таня, Коля, Майка и Сергей Иванович, будут однажды закрашены чужой равнодушной рукой.

Мебель, которую новые соседи Смирновых привезли с собой, оказалась такой же чужачкой. Новоприбывшие зеркала и столы не были свидетелями пережитого обитателями коммуналки. Сколы и царапинки, случившиеся на этой мебели, не имели отношения к историям пятой квартиры.

Зато неподъемный старый Сундук помнил все. Он по-прежнему стоял в прихожей, дожидаясь новых обиженных, которые обязательно усядутся на него, чтобы начать жаловаться на свою судьбу и на «бессердечных» родственников.

В квартирах уже появился свет, а на улицах его пока не было. Фонари зажглись позже. Все говорили о том, что после стольких месяцев беды необходимо приводить город в порядок. И еще неокрепшие люди чистили, отмывали, разгребали. Самое главное — надо было избавиться от крыс. Иначе могла случиться эпидемия. Разъевшиеся крысы вели себя в Ленинграде, как хозяйки. Они уничтожали и без того небольшие запасы еды, нападали на детей.

Ловить их было некому. Конечно, соседи по дому с надеждой посматривали на Рыжика. Некоторые просили Смирновых:

— Одолжите нам вашего котика, мы вас просто умоляем, на пару дней. На кухне от крыс житья нет. Мы подвесили хлеб в мешке под потолком, так они даже туда допрыгнули, дыру в мешковине прогрызли и все наши запасы сожрали.

— Хорошо, — отвечала им мама. — Наш кот опытный охотник, он поможет. Только уберите заранее всю посуду и другие бьющиеся предметы.

Соседи недоумевали: при чем здесь посуда — и, предвкушая скорое избавление от крыс, запускали кота к себе на кухню. Но вот разочарование: первые два дня там царили полные мир и покой. Рыжик ничего не делал. Совсем. Он или спал, или равнодушно глядел на крыс, которые, осмелев, уже прыгали вокруг него. «И кто назвал его крысоловом? Да этот ленивый кот ни на что не способен!» — начинали роптать между собой соседи.

А на третью ночь вся квартира просыпалась от страшного грохота. «Медный таз упал, судя по звуку… И тарелки только что разбились. Эх! Надо было их убрать. Ведь Лида предупреждала, — думали соседи, ворочаясь с боку на бок. — Ну да ладно. Главное, что охота началась!». Придя утром на кухню, они и радовались, и хватались за головы, потому что там все было перевернуто, а на полу среди осколков посуды валялись задушенные крысы.

— Вот это кот!

Городу были нужны сотни, тысячи таких же ловких охотников. Говорят, что именно в то время из Ярославля в Ленинград привезли целых четыре вагона кошек. Слух об их скором прибытии разнесся среди ленинградцев, и они пришли встречать этот необыкновенный поезд. Когда были открыты вагоны, перепуганные барсики и мурки стали выпрыгивать из них и разбегаться во все стороны. Но большинство доверчиво пошли на руки к людям. Счастливым и богатым становился тот, кому удавалось принести домой кошку.

Вскоре эта кошачья армия в шкурках красивого дымчатого цвета сильно потеснила крыс и спасла город от эпидемии. Но ярославские кошки понесли большие потери. Случалось, что крысы стаями набрасывались на них и даже загрызали.

Тогда на подмогу ярославским прислали еще пять тысяч новобранцев. Это были привыкшие к холодам сибирские коты с суровыми мордами, в широких шерстяных штанишках и с теплыми мохнатыми жабо на грудках. У многих в Сибири остались хозяева, которые со слезами на глазах провожали своих любимцев, зная, что вряд ли увидят их снова. Но помочь Ленинграду было необходимо, и сибиряки окончательно избавили его от нашествия крыс.

Возможно, это просто красивая легенда, в которую всем захотелось поверить. Главное остается правдой: Ленинград снова стал городом кошек, их милые хвостатые силуэты вернулись на его ржавые крыши и тихие набережные. Новые мурки казались даже красивее прежних. Хотя и прежних невозможно было забыть: они до конца послужили людям.

Рыжий снова пропадал, чтобы нагуляться с кошками и подраться с котами. Однажды утром Таня увидела на полу кровавые отпечатки лап. Они вели в угол. Там лежал и тяжело дышал ее кот. Таня испуганно ощупала его: вроде целый, только морда и ухо разодраны. На спине не было ни единой царапины. Значит, Рыжик сражался с соперниками храбро, не удирал от чужих когтей.