Последний из страстных вампиров

– Есть ли какое-нибудь эмпирическое (*прим. Основанное на опыте) доказательство, что суверен сейчас здесь? – Спросила я, удивляясь, что все упустили что-то столь основное. – Никто даже не задается вопросом, является ли вся эта идея относительно суверена… ложной?

– Нет, – сказал дапифер, его лицо смягчилось и ничего не выражало. – Это вопрос веры.

– Вера? Поскольку Вы полагаете, что суверен существует, из этого следует, что такое существо должно существовать? – Я покачала головой снова.

Тео повернулся так, что нога Кэрол сильно ударила меня по руке. Sweetling, прекрати. У нас есть более важные вещи, о которых нужно беспокоиться, и спор о логике веры не поможет в нашем случае.

Он был прав. Я встречала фанатиков прежде – я жила с ними в течение восемнадцати лет – и я хорошо знала, что такие люди были не часто открыты для логики и причины. Это сражение будет в другой раз.

Сара внимательно, с беспокойством в глазах, наблюдала за мной. Я дала ей слабо заверительную улыбку и помахала рукой дапиферу.

– Сожалею, что задержала Вас. Мы готовы, если моря готовы.

Дапифер открыл благородным жестом обе двери, широко поклонился возвышению в дальнем конце комнаты.

– Корова Холь-ии (*прим. Думаю, что фраза звучит так, но не уверена, видимо это какой-то возглас удивления. На английском- Hol-ee cow), – сказала Сара, ее глаза были огромными, поскольку она завертелась, рассматривая бальный зал.

Я должна была допустить, что у него был довольно внушительный вид. Стены были обшиты панелями тепло-янтарного дуба, с двумя рядами длинных окон, расположенных по всей длине комнаты. Солнечный свет лился в комнату, оставляя яркие лужи, покрывающие глянцевый, отполированный пол паркета круглыми пятнами. Больше картин было на стенах между окнами, портреты на сей раз, под каждым из которых стоял серебряно-синий обитый материей стул.

– Им нужно намного большее количество стульев чем это, – сказала я мягко, когда мы вошли в комнату, Тео, тщательно пробивался между лужами солнечного света.

– Вы видели те люстры? – Рот Сары немного открылся, когда она глазела на декоративные серебряные части искусства, которое висело под потолком. – Это лебеди в них?

– Похоже на целую тему мифологии, продолжающуюся в этой комнате, – ответила я, неспособная удержаться от того, чтобы посмотреть фреску на потолке. Хотя сначала я думала, что это был вид аллегорической живописи, но более близкий осмотр показал элементы мифологии, а не религии. Сатиры и фавны (*прим. В образе Фавна древние италийцы почитали доброго демона гор, лугов, полей, пещер, стад, ниспосылающего плодородие полям, животным и людям, вещего бога, древнего царя Лациума и родоначальника многих древних фамилий, насадителя первоначальной культуры. При этом, наряду с единым личным божеством, верили в существование многих однородных и одноимённых с ним демонов, в которых были воплощены атрибуты самого Фавна.) играли с грациозными женщинами, одетыми в тонкие платья из лесного материала, в то время как на дальней стороне комнаты, на самом близком возвышении, к которому мы приближались, картина менялась на черных и красных фигур искоса смотрящих мужчин, и маленьких коричневых, подобных человеку существ, которые, я предполагала, были своего рода демоны.

Сгруппированные на стороне, между лесным раем и пламенными глубинами Авадона, но не являющиеся частью ни того ни другого, стояла маленькая группа мужчин и женщин с удрученными глазами, их выражения и язык тела изображали позор и раскаяние.

– Это нефилимы, – сказал Тео, кивая на них.

– Правильно. Это было жестокое время, – сказала я, распрямляя мои плечи, поскольку мы остановились перед поднятым возвышением. Три стула стояли там, два из которых были заняты пожилой море по имени Ирина и едкой Дизин.

Тео положил борющуюся Кэрол на пол. Я повернулась к ней, держа собственную руку на ее руке. Тео поклонился морям. Я быстро подумала о реверансе, но фактически я понятия не имела, как выполнить такое движение, отклоняя такие понятия как кто – то являющийся «лучше» чем я, и оставила решение, что кивка головы будет достаточно, чтобы показать уважение.

– Добрый день, – сказала я, кивая обоим морям. – Я сожалею, что побеспокоила Вас без предупреждения, но…

– Портия Хардинг, – прервала Дизин, ее голос прогремел как гром, прокатившийся по всей комнате. Люди все еще шеренгой входили в бальный зал, но от ее рева они застыли, хорошая половина большого бального зала заполнилась твердой массой очевидно безжизненных тел. – Вы бросили вызов суждению Суда Божественной Крови возвратясь сюда не будучи вызванной.

Тео придвинулся поближе ко мне. Наверху сформировалось маленькое темное облако. Я пожелала, чтоб оно ушло, беря руку Тео вместо этого.