Последний из Мраксов

– Послушайте, – тяжело вздохнула Блек. – Мне одной это кажется странным? Марволо Мракс сидит перед стопкой чудненьких пыльных фолиантов и смотрит в окно! О, Мерлин всемогущий, да он даже в Хогсмиде читает!

– У вас дома, наверное, не все в порядке? – предположил Игнатиус, толкая Тома в бок. – Лорд Найджелус хорошо себя чувствует?

– Все хорошо, – ответил тот. Когда он, наконец, был отправлен обратно в школу, дома действительно не происходило ничего ужасного. Най пришел в себя и собирался серьезно заняться какими-то «неотложными делами во Франции», теперь мальчик не сомневался, что в случае необходимости его немедленно вызовут в поместье для оказания первой помощи опекуну.

Однако было кое-что, что серьезно отвлекало Тома от занятий. Тот самый поцелуй, который из утешительного нежного и невесомого быстро перешел в страстный и жадный. Наследник Мракс помнил, как вывернулся и в мгновение ока оказался лежащим на постели. Это было чудесно – прижиматься к Наю всем телом, гладить его шею, путаться пальцами в его волосах, ощущать его руки на своей талии, придвигающие его все ближе и ближе. Том был возбужден так сильно, как никогда прежде. Трусы оказались вдруг невероятно тесными, и он подумал, что сейчас кончит прямо в белье, стоит лишь немного потереться бедрами о что-нибудь. И эта мысль внезапно отрезвила его. Ведь на самом деле они не собирались зайти так далеко? Том точно не собирался! Он прервал поцелуй и соскочил с постели. Дышать было тяжело, внизу живота тянуло, а опекун выглядел настолько соблазнительно с вспухшими от поцелуев губами, встрепанными волосами и с задравшейся до колен мантией, что Мраксу самому казалось чудом, как он смог себя заставить выбраться из постели.

– Я не могу. Пожалуйста, извини, но я не могу, – пробормотал Том, глядя Наю в глаза. Он ожидал в ответ упреков, насмешек, чего угодно, но не того, что услышал:

– Все нормально. Это мне стоило извиниться. Мы утешили друг друга, а это главное, да?

Единственное, что Том мог ответить, это четкое и искреннее «спасибо». За имя, за новую жизнь, за привязанность.

Но теперь ему казалось невероятной глупостью, что он отступил в такой решительный момент. Если бы они пошли дальше, Том был уверен, сейчас он мог уже с полной уверенностью называть Найджелуса своим. Впрочем, что сделано, то сделано, об этом уже поздно было сокрушаться, просто Том принял произошедшее к сведению. Приближались каникулы, и это был его шанс.

Впрочем, об экзаменах тоже следовало подумать. В конце прошлого года он выбрал для изучения несколько больше дополнительных дисциплин, чем другие ученики. Ему просто хотелось попробовать себя во всем, узнать, что ему ближе. Учиться не стало сложнее, но, например, от прорицания он собирался в следующем году отказаться. Однако экзаменационная оценка этого года все равно должна была попасть в табель, поэтому заучиванием билетов пренебрегать не стоило. Вальбурга была права.

***

Том вернулся домой в отвратительном настроении. В его жизни началась самая настоящая черная полоса! Началось все с того, что в колонках светской хроники каждой магической газеты на все лады обсуждалась приближающаяся свадьба Эйлин и Регулуса, а так же личная жизнь его опекуна. Потом он провалил экзамен по Трансфигурации, получил только Выше ожидаемого, вместо Превосходно, лишь потому, что преобразованная из жабы шкатулка цапнула профессора Дамблдора за палец. Потом на Предсказаниях, следуя своим теоретическим знаниям, высмотрел в кофейной гуще, что скоро останется без гроша в кармане, бедным, как церковная мышь. Предсказание было настолько абсурдным, что ему не поверили ни преподаватель, на сам Мракс. Он ведь давно уже догадывался, что нет у него дара к предсказаниям! Мало было этого, так еще и встречать его на вокзал с порталом явился их старый верный дворецкий, сообщив, что лорд Певерелл отбыл заграницу по неизвестному делу и раньше, чем через три дня не вернется. Короче, все было просто отвратительно, не говоря уж о том, что портал перенес их на площадку перед крыльцом особняка, а так как в «Старых дубах», оказалось, лил проливной дождь, Том мгновенно вымок до нитки и вошел в холл особняка злой, как черт.

Там его встретили гробовая тишина и дядюшка. Морфин стоял, сложив руки на груди, и задумчиво рассматривал племянника, не произнося ни слова.

– Что опять случилось? – недовольно поинтересовался парень, сжимая руками подол мантии и с ужасом смотря на текущие с ткани ручейки воды.

– Глупо, конечно, во всем полагаться на тебя, – пробормотал лорд Мракс. – Но ты как-никак ему самый близкий человек.

Юноша насторожено вскинул голову.

– Най опять болен?

– Кажется, все еще хуже, – скривился Морфин. – Приедет, сам увидишь.

Обеспокоенный словами дяди, Том поднялся в свою комнату и застал там как всегда недовольную леди Певерелл. Она проследила за тем, как он переодевается.

– Раз Вы пришли, миледи, значит с моим опекуном действительно что-то не так.