Последний интегратор

На следующий день Гоши в гимназии не было. Кирилл пришёл, и никто к нему больше не лез. На него смотрели кто с уважением, кто со страхом. Ваня сидел за одной партой с Кириллом, и они не сказали друг другу ни слова. Ваня хотел поздравить Кирилла с честной победой. Но теперь было поздно. Раньше он как будто боялся, а теперь пытается подружиться с победителем.

Через неделю Гоша явился в гимназию с заживающими ссадинами на лице и с перебинтованной правой кистью. На Кирилла он старался не смотреть и попросил посадить его за первую парту. Екатерина Леонидовна удивилась и разрешила.

Когда какой-нибудь гимназист только открывал рот, чтобы сказать что-то Гоше, Гоша так на него смотрел, что гимназист закрывал рот и отходил. Но за спиной у него шушукались. Учителя считали, что Гоша повредил руку при падении с лестницы. По-настоящему огорчился только физкультурник, которому надо было готовить сборную по баскетболу для чемпионата города.

Ещё через три дня исчез Кирилл. Учителя не знали, что с ним. Телефона у него дома, как и у большинства, не было. Гоша в тот день чувствовал себя увереннее. Шушукались уже меньше. На одной перемене Гоша даже начал говорить Ваську: «Как я его тогда…» Васёк хмыкнул, но не возразил.

После последнего урока в класс зашла Екатерина Леонидовна и сказала:

— Ребята, кто-нибудь знает, почему Кирилл сегодня отсутствует?.. Как же так? Это ваш товарищ. Вы уже две недели учитесь вместе. Его нет, а вы ничего не знаете.

— Болеет, наверное, — сказал кто-то.

— Воспалением хитрости, — сказал Васёк.

— Ребята, — сказала Екатерина Леонидовна, — нужно сходить домой к Кириллу и узнать, что с ним. Кто пойдёт?

Никто не хотел идти.

— Тюменев, — сказала Екатерина Леонидовна, — ты был с Кириллом в лагере. Ты с ним сидишь за одной партой и лучше всех его знаешь. Не хочешь навестить товарища?

По классу пронеслись смешки.

— Главное, не целуйся, а то заразишься! — заржал Гоша.

— Крапивин, — сказала Екатерина Леонидовна. — Ты ведь тоже был в лагере. Сходишь вместе с Тюменевым. Так Кириллу будет приятнее.

Снова пронеслись смешки, смысл которых Екатерина Леонидовна явно не понимала. Гоша перестал ржать. Теперь поржали над ним.

На улице Гоша сказал Ване:

— Вот Екатерина чокнулась. Ещё ходи к этому…

— Я пойду, — сказал Ваня.

Гоша даже не удивился. Ещё в лагере он понял, что Ваня относится к Кириллу по-другому.

— Иди к своей поганке, — сказал Гоша.

— Пойду, — сказал Ваня. — А ты попробуй ему в лицо сказать, что он поганка.

Гоша нахмурился.

— Ты чего?.. Может, в Ангар сходим?

— Руку береги. Это твой самый ценный орган.

— Выбрал время, когда у меня рука… Да я тебя потом…

Подошёл Васёк и другие. Гоша опять затевает драку!

— Совсем оборзел… — сказал Гоша.

Он хотел ещё что-то крикнуть вслед Ване, но на крыльце показался Антон Фёдорович. Он кого-то высматривал. Старшеклассники попрятали сигареты, малыши перестали орать. Директора не интересовали сигареты. Он быстрым шагом нагнал Ваню:

— Подожди-ка минуту.

Ваня остановился. От разговора с директором ничего хорошего не жди. Ваня стал вспоминать, за что его могли ругать. Хвалить вроде не за что.

— Тюменев, да? — сказал директор. — Тюменев, сделай одолжение. Когда вернёшься от Кирилла, то зайди опять в гимназию, ко мне в кабинет и расскажи, что с ним случилось. Передай также Кириллу, что если у него какие-то неприятности, пусть смело обращается прямо ко мне. Хорошо?

Ваня пообещал. Когда он неделю болел, то к нему никого не посылали. А уж директор до сих пор вообще не знал, что у него учится такой Ваня. Ване сразу расхотелось идти к этому любимчику учителей. Он всё равно пошёл — не ради Кирилла, а назло Гоше и его приятелям.

Кирилл жил на улице Свадебной, в самой новой шестнадцатиэтажке. Ваня поднялся на шестнадцатый этаж. На площадке у двери квартиры, где жил Кирилл, необычно пахло. Свежей стружкой, сушёными травами, ещё чем-то летним. Хорошо пахло. Косяки вокруг двери были украшены сложными узорами. Такими же узорами были украшены деревяшки вокруг звонка и глазка.

На звонок открыл парень-кханд, похожий на Кирилла. Наверное, старший брат. Он недоверчиво осмотрел Ваню.

— Здравствуйте, — сказал Ваня. — А Кирилл дома?

— Дома, — сказал брат.

Из комнаты вышла полная женщина. Её лицо было очень бледное, морщинистое, усталое, и сначала Ваня подумал, что это бабушка Кирилла.

— Мам, тут к Кириллу пришли, — нерадостным голосом сказал брат. — Гости…

— Здравствуй, — сказала женщина. — Ты проходи.

Прихожая была тесной, как у всех. Пахло сушёными травами. В кухне что-то варилось, оттуда доносились ещё более вкусные запахи.

— А Кирилл дома? — спросил Ваня.

— Дома, — сказала мать Кирилла.

— Меня прислали из гимназии. Чтобы узнать, что с ним.

— Что с ним сделается? Проходи, проходи.

В коридоре показался Кирилл, который вёл за собой девочку примерно пяти лет. Значит, брат, сестра — большая у них семья… Кирилл не выглядел больным. Увидев неожиданного гостя, он удивлённо воскликнул:

— Иван! Это ты!?