Последний император. Жизнь и любовь Михаила Романова

А сейчас пора спать. Время очень позднее, а ведь завтра… нет, уже сегодня, отметил он, посмотрев на часы, в офицерском собрании состоится ежегодный праздник – бал, на который приглашены все офицеры с женами. Ему надо хорошенько выспаться, чтобы принять участие во всеобщем веселье…

Зал офицерского собрания был украшен на славу. Музыканты полкового оркестра, казалось, превзошли в этот день самих себя. Танцующие пары кружились под звуки вальса, потом зазвучала веселая мелодия мазурки… Музыка наполняла душу то грустью, то радостью, то надеждой. Великий князь Михаил Александрович, стоя в окружении высоких гостей, приехавших на праздник специально из Санкт-Петербурга, и старших офицеров полка, медленно окинул взглядом зал. Радостные лица, улыбки. У всех приподнятое настроение. Многих присутствующих, по крайней мере, мужчин, он знал в лицо. А дамы… некоторых он видел раньше, но многие были незнакомы. Он ловил на себе их взгляды – восхищенные, подобострастные, зовущие. Некоторые были милы, привлекательны. Все это он отмечал для себя как-то равнодушно, не всматриваясь внимательно в лица. И вдруг… Михаил почувствовал, как сердце его, за секунду до этого бившееся спокойно, вдруг бешено заколотилось, и, ему показалось… оборвалось. Он не мог оторвать взгляд от высокой стройной женщины с пепельными волнистыми волосами. Она была так восхитительна! Глаза с поволокой, тонкие, правильные черты лица, кошачья, ленивая грация… О таких французы говорят: «Femme fatale» – «роковая женщина». Молодой человек был околдован, очарован и тут же понял, что отныне больше не принадлежит себе.

Их взгляды встретились, и Михаил прочел в ее чудных, незабываемых голубых глазах нечто такое, что заставило его вздохнуть с облегчением. Стараясь не выдать охватившего его волнения, спросил стоявшего рядом генерала Бернова:

– Кто это?

И тут же услышал в ответ:

– Жена поручика Вульферта, Наталия Сергеевна.

Их представили друг другу. Но что значат банальные слова, если сердца обоих с первого мгновенья, как только увидели друг друга, стали биться в унисон? А в этом Михаил ничуть не сомневался, заглянув в глубину распахнутых навстречу ему огромных, манящих глаз. Оба поняли, что эта встреча – судьба!

Великий князь пригласил красавицу станцевать с ним мазурку. Это – особый танец, который требует раскрепощения, ловкости, гибкости, даже в некотором роде удали. И Наташа станцевала его прекрасно. Сотни глаз были в тот вечер устремлены именно на нее.

Для жены недавно прибывшего в полк младшего офицера приглашение на танец столь высокой особы было большой честью. Но еще больший сюрприз ждал ее впереди. Когда смолкли последние аккорды мазурки, его высочество вернулся вместе с Наташей к столу, за которым сидели в тот вечер Вульферты в кругу друзей, и расположился рядом. Так Михаил Александрович и продолжал сидеть, пока не настало время ужина. Лишь тогда он направился туда, где заранее для него было приготовлено место. Но после трапезы опять вернулся, и не отходил больше от новой знакомой ни на миг до окончания праздника.

Любовь нахлынула помимо их воли, подхватила стремительным потоком и понесла… Но куда? В какой омут, водоворот? И что ждало впереди – счастье или рок? Это было ведомо одному лишь Богу… Михаил и Наташа поняли в этот день лишь одно: отныне они – навеки вместе. Чего бы это им ни стоило…

Познакомиться-то они познакомились, но вот как быть дальше? Не может ведь, в самом деле, великий князь запросто подойти к жене сослуживца и пригласить ее на свидание! Это уж – совершенно против добрых гвардейских традиций, не допускавших романов между полковыми дамами и сослуживцами их мужей. Принцип товарищества, как читаем в «Записках кирасира», «настолько культивировался в полку, что считалось крайне предосудительным для всякого гвардейца отбить у полкового товарища жену. Такие дела, если не кончались дуэлью, то, во всяком случае, влекли за собой неминуемый выход из полка офицера, посягнувшего на жену товарища».

Михаил Александрович прекрасно это понимал – разумом. Но чувства порой бывают сильнее. А они так захлестнули его, что превратились в наваждение, от которого никуда не скрыться. Пришлось довериться командиру полка генералу Бернову. Нет, конечно, это была не исповедь влюбленного, а лишь тонкий намек, что великому князю хотелось бы еще раз увидеть мадам Вульферт. Она так образованна, интересуется музыкой, театром, и это – сразу же видно – выгодно отличает Наталию Сергеевну от большинства полковых дам. Поэтому у них наверняка найдутся общие темы для разговоров…

Что было делать бедному «хэпэ-э»? Ведь не станешь же читать мораль великому князю! В противном же случае можно поплатиться карьерой, благополучием, несмотря на прошлые заслуги. К тому же, Евгений Иванович еще на балу заметил, как молодые люди смотрели друг на друга. Словами это передать сложно, тут явно тот случай, когда гораздо более важным и понятным становится язык взглядов, жестов. Бернова это подкупило, несмотря на кажущуюся двусмысленность ситуации.