Последний идальго

Не успел Диего закрыть дверь, как машина сорвалась с места. Инерция толкнула назад, он болезненно ударился раненым плечом о спинку дивана. Захотелось одернуть девчонку, крикнуть: «попридержи коней», но Диего вдруг понял, что нет никакой разницы, как они погибнут. Разобьются или будут застрелены. И он завалился на диван с твердым намерением вздремнуть.

Тревожная ночь давала о себе знать, а сон был единственным доступным сейчас лекарством. Под убаюкивающий гул мотора Диего убеждал себя, что организовать засаду раньше, чем к вечеру у лягушатника не выйдет, что можно спать, не опасаясь быть застигнутым врасплох. И тем не менее, заснул он с твердой уверенностью, что проснется от грохота выстрелов. Однако разбудила его тишина.

Чувствуя неладное, он ухватился за подголовник переднего кресла и сел. Тревога оказалась ложной. Машина стояла на заправке, Муту глядел в окно, а Кристина копалась в кошельке.

– Испания, – объявила девчонка, видимо услышав, что он проснулся.

Это было понятно и без ее комментариев, все надписи вокруг были на испанском. Диего потер заспанные глаза и прочитал на экране телефона, висевшего над панелью с включенной навигацией: «Ла Хонкера». Получается, только проехали границу. Мелкие цифры в углу экрана показывали четверть пятого пополудни. За пол дня девчонка пересекла Францию, а это не меньше шестисот километров. Надо отдать ей должное, темп она выдержала приличный.

Кристина захлопнула кошелек и повернулась к нему.

– Наличные кончились, моя карта почти пустая. На бак бензина хватит, а вот на еду нет. – Ее взгляд вдруг стал решительным, – И вообще-то мы так не договаривались! Мало того, что всю поездку какие-то уроды надо мной измывались, так еще и вы обижаете! Между прочим, это я для вас старалась, когда бутерброды собирала! А вы кричать! Не нравится – можете голодать до Мадрида, только нечего на мне злость срывать!

От гневной тирады Диего несколько опешил. Просить прощения у заносчивой девчонки он, конечно, не собирался, но напор, с которым высказалась Кристина, тронул. В чем-то она была права. Неожиданно для себя Диего решил: «Ладно, черт побери, завтра услышишь мои извинения, если буду жив. И если доживешь ты!»

Девчонка, тем временем, взялась за Муту.

– Заправь полный бак бензином, а я схожу оплачу.

Африканец не пошевелился. В зеркале заднего вида Диего поймал его напряженный взгляд.

Медлительность Муту Кристина расценила по-своему.

– Пистолет с зеленой ручкой, – она указала на колонку, – тот, что справа.

– Одна, извини не могу, тут мне нужно, это…– пробормотал Муту.

– Чего? – переспросила Кристина.

Даром, что африканец говорил на испанском, понять, что он имел в виду было невозможно.

– Похоже, я одна тороплюсь домой, – Кристина отстегнула ремень, толкнула дверь и вышла из машины.

Кресло под тяжестью Муту заскрипело.

«Еще один будет меня упрекать» – вздохнул Диего, глядя, как разворачивается к нему африканец.

Но по унылому выражению лица стало понятно, выяснять отношения Муту не собирается.

– Что мне делать дальше?

Лязгнул топливный пистолет о горловину бака, стало слышно, как полился бензин. Диего смотрел в темные глаза африканца и не знал, что ответить.

– Ты же понимаешь, что мне нечем платить.

– Да уж, догадался, – Муту почесал за ухом, – Но это же ненадолго?

«Мне бы твой оптимизм» – подумал Диего, а вслух спросил:

– С чего ты решил?

– Ну, такие, как вы не остаются в накладе.

– Такие, как я? О чем ты?

Муту молчал, но взгляд не отводил.

– Святые угодники, опять затянешь волынку об Эль Горро? Лучше бы ты в детстве читал книжки про математику или энциклопедию какую, а не дурацкие сказки!

– Никакие они не дурацкие! – африканец насупился и стал похож на огромного ребенка. – Там все о моих предках, это история моего народа! И я не слепой! Думаете не видно, что вы и ваш друг…

– Мой друг? – оборвал Диего, не в силах больше слушать эти бредни.

– Да если бы ты прикончил его, если бы поменьше думал, а слушал мои приказы! Спасатель нашелся! Откуда в тебе этот новомодный гуманизм? Я для чего тебя нанимал? Ты хоть понимаешь, черт побери, что из-за тебя я каждую минуту жду нападения?

Он осекся, сообразив, что сболтнул лишнее. Глаза Муту сузились.

– Вот почему карты поломались. Вашему другу все известно о нас!

–Конечно, лягушатник все знает! – раздосадованный собственной несдержанностью, распалялся Диего, –И никакой он мне не друг, не называй его так!

Стукнула крышка бака, девчонка повесила топливный пистолет на место и ушла платить.

– Хорошо, буду называть его как вы: «лягушатник».

Диего передернуло. Из уст Муту прозвище француза звучало унизительно. И пусть предатель заслуживал смерти, это никому не давало права относиться к нему с пренебрежением. В конце концов, у Диего с ним было больше общего, чем с любым другим человеком на Земле.

– Доминик! – прорычал Диего, – Для тебя он – Доминик!

Африканец, как теленок-переросток, не отводил взгляд. Это бесило, хотелось стереть тупую невозмутимость с его лица.

– Проявляй больше уважения к врагам, и может в следующий раз тебя не будут мутузить, как половую тряпку!