Последний идальго

«Убьют? Ее? Что за ерунда? – В груди похолодело. Щурясь, Кристина смотрела, как Муту выбирается из машины. – Да он просто перепутал слова! Или решил пошутить напоследок, вот же болван!»

Она с надеждой взглянула на Диего, но его мрачное лицо сразу расставило все точки над «И». Старик не отрицал! Он все знал заранее!

К горлу подкатил соленый ком, плечи поникли. Муту не шутил и не ошибался. Прямолинейный африканец сказал правду, в которую невозможно было поверить.

Она почувствовала, как шершавые пальцы старика потянули ее подбородок вверх. Кристина увидела черные, глубоко посаженные глаза. Глаза очень плохого человека. В них не было ни капли сочувствия, только презрение и злость.

– Ты молодец, Кристиэн, – глухой голос чуть дрожал от напряжения, она физически чувствовала, как тяжело давались ему слова, – но не вздумай, слышишь, не вздумай звонить домой! А теперь всем нужно отдохнуть, завтра решим, что делать. Пойдем, подушка лучший советчик.

Он отпустил ее подбородок и стал выбираться из машины. А Кристина осталась сидеть, переваривая то, что сейчас произошло.

– Черт, чуть не забыл! В перчаточном ящике ключи от квартиры.

Она послушно откинула крышку и нащупала связку.

– Еще фотокарточку прихвати, я ее клал туда же.

Три улыбающихся лица, самолет. Это была та самая фотография, что Кристина рассматривала на вокзале, отправляясь в поездку. Мадре миа, прошло всего три дня, а кажется будто миновала целая вечность.

Дверь с ее стороны открылась, Муту протянул руку. Кристина оперлась на чуть горячую ладонь африканца и выбралась из машины.

– Она не ребенок, справится сама!

Пальцы Муту выскользнули из ее ладони, но он оставался рядом всю дорогу. Бок о бок они шли за стариком по ухоженным дорожкам. Наконец Диего свернул к одному из подъездов, похожему на другие, как братья близнецы. У клавиш кодового замка рука старика замерла.

– Вам придется здесь жить какое-то время, поэтому запомните номер подъезда и комбинацию кода. Тебе, Кристиэн, это будет несложно. Знаешь в каком году божья благодать сошла на Испанию?

Кристина зачем-то взглянула на фотографию, что держала в руке, но язык не повернулся назвать год начала гражданской войны. Какая же это благодать, когда погибли тысячи людей?

– Ни одна страна в мире не имеет в своей истории такого! Три великих события ознаменовали этот год! – старик приосанился, горящие глаза нетерпеливо смотрели на Кристину. – Черт побери, чему вас учат в школе?

– Тысяча четыреста девяносто второй?

– Ну слава Богу! Конечно, это он! – Диего воздел указательный палец вверх, – Мы наконец вышвырнули арабов с нашей земли и открыли Америку!

– Угу, и изгнали евреев, – устало согласилась Кристина.

– Именно! Это было третье великое событие! – Диего отступил назад и подозвал Муту, – Ты запомнил?

– Реконкиста и Америка?

– Да нет, я про год! Цифры запомнил?

Африканец кивнул и набрал код на панели.

Пока лифт поднимал их на последний этаж, Кристина думала, как бы отреагировали преподаватели в университете, восхитись она событиями, признанными позорным пятном в истории страны? Ей, как студентке юридического факультета, было дико считать геноцид и массовые убийства, как нечто восхитительное. Но спорить со стариком желания не возникало.

– Семь «Б», – Диего постучал костяшками пальцев по номеру на двери и достал ключи, – дамы вперед.

Держа перед собой фотографию, будто пропуск, Кристина вошла первая. Вспыхнул свет. Просторная прихожая с большим зеркалом и изящным узким столиком. Никаких пуфиков и табуреток, заваленных пледами, как в доме у бабушки Бриджит в Монпелье. Запах стерильной чистоты, точно в больничной палате. Логово старика представлялось ей совсем не таким.

– Здесь кухня, – проходя мимо Кристины, Диего махнул на закрытую дверь, – прямо гостиная.

Он шагнул под деревянную арку, обрамляющую широкий проход, и щелкнул выключателем. Кристина вошла следом.

Книжный шкаф со стеклянными дверцами, П-образный кожаный диван, как в дорогом офисе и массивный стол на коротких ножках. Вот и вся мебель, что находилась в комнате. Было еще что-то темное на столе, но спина Диего мешала рассмотреть как следует. Кристина шагнула вбок и замерла. Черный куб, точно вытесанный из цельного куска мрамора, возвышался в центре стола. Яркие лампы, освещавшие гостиную, не оставляли на полированных гранях ни единого блика. Свет будто растворялся на матовой поверхности.

– Для спать куда? – голос Муту вывел Кристину из оцепенения.

Она заморгала, пытаясь отделаться от наваждения.

– Занимай первую комнату, – Диего указал на проход, что вел из зала в длинный коридор.

Африканец ушел, а старик повернулся к Кристине.

– Твоя спальня за второй дверью. Погоди минутку, я уберу фотографию в шкатулку и все тебе покажу.

Он подошёл к столу и хлопнул рукой по черному кубу. Кристина могла поклясться, что услышала жужжание. Вдоль верхнего края монолитной поверхности возникла щель.

– Сеньор, – позвал Муту из комнаты, – кровать нету!

– Да чтоб тебя! – прихрамывая, старик побрел на зов, – Там же на стене кнопки! Просто нажми!