Последний идальго

Тем временем Хиро пригладил волосы и скрестил руки на груди.

– Мы запустили первый продукт примерно через полгода после твоего исчезновения. Пахали день и ночь, и это принесло свои плоды. Игра вышла на загляденье! В мгновение ока никому неизвестная компания стала единоличным лидером в сегменте однопользовательских игр. Представляешь масштаб успеха? Продажи били рекорды, телефон разрывался от поздравлений. Даже отец позвонил. Сказал, мое упорство принесло бы гораздо больше пользы, займи я место президента токийского филиала. Я принял его слова за похвалу, – он усмехнулся и замолчал, взгляд стал стеклянным.

Аннетт положила руку ему на плечо.

– Мне рассказать?

Он тряхнул головой и продолжил.

– Понятное дело, в офисе я не усидел. Поехал в университет, дождался пока у Аннетт закончились занятия, и мы пошли бродить по городу. Как ты это называл, «рута де тапас»?

Диего кивнул, и Хиро продолжил.

– В общем, один бар, затем другой, хорошо было, вот только тебя не хватало. В конце концов нас занесло в винный магазин на Санта-Фе авеню.

– Там бесплатная дегустация была, – вставила Аннетт.

– Точно! Непривычно было, что на счетах компании миллионы. Да, были времена. – он мечтательно посмотрел в потолок.

Диего заметил, как Аннетт склонила голову, пряча улыбку. Хиро внимания не обратил.

– Значит заходим мы в магазин, а там лекцию читают о винах Калифорнии. Сомелье важный, костюм дороже, чем на мне! Послевкусие, букет, правила декантации, еле дождался, пока вино стали наливать. Да и наливать- это громко сказано! Плеснули на донышко, вот столько, – он свел указательный и большой палец, почти соединив, и, сквозь узкий просвет, взглянул на Диего, – представляешь? Будто это пятидесятилетний «Макаллан»! Пробую – кислятина. Хотя, как по мне, так все вина на один вкус. Сомелье видно заметил, как я скривился. Подошел, улыбочка снисходительная, интересуется: какие вина предпочитаете? Я честно сказал – предпочитаю односолодовый виски из Шотландии. Он качает головой, ну точно, как ты, и говорит: что же тогда вас привело сюда? А я и сам не знал, ровно до того момента, пока он не спросил! И тут как прозрение наступило! Говорю, большое событие хочу отметить с другом. Он смотрит непонимающе: мы не торгуем виски! Я даже рассмеялся: а мой друг и не пьет виски, он – испанец! Наконец до сомелье дошло. Повел меня за собой, идем между стеллажей с бутылками, а запах-то знакомый! И с каждым шагом все сильней мне тот вечер напоминает, когда я с Аннетт пришел. Ты же не забыл?

Диего усмехнулся, для Хиро этого оказалось достаточно.

– Тут сомелье очнулся и давай меня просвещать: испанские вина не всем по вкусу, они крепкие, сухие, с ярко выраженным вкусом и запахом. В них бессмысленно искать изысканные нотки или ждать, пока вино раскроется! Они такие, какие есть! Я киваю, а сам не пойму, это он сейчас о вине говорит или тебя описывает? Остановились перед стеллажом, а там бутылок – сотни. Я даже замешкался. А сомелье смотрит, по глазам вижу, доволен эффектом! Спрашивает, достойных испанских вин много, какое желаете? Я, само собой, купил самое лучшее, вот… – японец взял со стола бутылку и стал всматриваться сквозь толстое стекло, точно пытался разглядеть что-то внутри.

За него продолжила Аннетт.

– А дальше пошли мы в ресторан. Хиро поставил бутылку на стол, будто не вдвоем мы, а втроем, и давай об нее чокаться. Смотрю, все на нас косятся, как на сумасшедших. Я и увела его, от греха подальше. С тех пор на каждое значимое событие он обязательно идет к Густаво и покупает вино, – она посмотрела на шкаф с бутылками.

– Густаво? – не сразу сообразил Диего.

– Сомелье из того магазина, – в разговор вернулся Хиро, – Каждый раз спрашивает, понравилось ли вино? А я отвечаю, что храню к твоему приезду! Просил вас познакомить, хотя не важно это, Густаво все-равно думает, что я чокнутый! – он весело рассмеялся. – Ты многое пропустил, дружище, придется наверстывать!

Они стояли так близко, что Диего ощущал тепло старого друга, слышал его дыхание. За словами Хиро не пряталась обида, не таилось уязвленное самолюбие. Он походил на упавшего с лошади жокея, что, сцепив зубы, терпит боль, но подшучивает над собственной неловкостью. В устах японца история звучала забавно, вот только Диего было не до смеха.

– Извини, – пробормотал он, но никто его не услышал.

Единственное слово, что он смог выдавить из себя, заглушила трель телефонного вызова.

Хиро вдавил клавишу громкой связи на аппарате.

– Слушаю.

– Мистер Акаги, – возбужденно запыхтел на том конце линии компьютерщик, – нашли!

– Не тяни, выкладывай!