Последний идальго

Оглядел тесную кухню. Вздохнул. Пока мыл посуду, заметил блокнот на микроволновке и понял, что не сможет уйти не попрощавшись. Да и не заслуживали братья такого.

Вытерев руки насухо, Муту взял блокнот. Перелистнул страницы, исписанные списками продуктов, вырвал из середины чистый листок и устроился за столом.

«Друзья мои, Даким и Саид» – заплясали буквы на бумаге.

Шариковая ручка настолько непривычно лежала в руке, что Муту наморщил лоб, припоминая, когда писал в последний раз. Нет, конечно, в армии требовали подписывать зарплатные ведомости и разные табели. Но там хватало черкнуть закорючку, чтобы от него отвязались. А сейчас приходилось выводить целые слова, и несмотря на старания, буквы выходили корявыми, да еще и заваливались набок.

– Надо было просто сказать им вчера! – пробормотал Муту, чувствуя себя неблагодарной свиньей, прощаясь таким образом. Но и спугнуть удачу он не мог, Духи пустыни не помогают болтунам.

«Я благодарен вам за все, что вы сделали для меня, храни вас Аллах. Вашу доброту я не забуду. Помню, что задолжал вам. Обязательно все верну».

Он перечитал несколько раз записку, но так больше ничего и не придумав, старательно дописал внизу: «ваш друг Муту».

Придавив солонкой листок, чтобы сквозняк из открытого окна не сдул его на пол, Муту пошел в свою комнату. Быстро сложил свои пожитки в видавший виды рюкзак и до пяти вечера провалялся на кровати. А когда часы на телефоне показали «17-00», закинул рюкзак на плечо и покинул квартиру братьев, чувствуя, что не вернется сюда никогда.

Денег не было совсем, и идти через весь город пришлось пешком. В другой день Муту бы спустился в метро и перепрыгнул через турникет, как делал не раз. Но сегодня рисковать не стал. Дорога заняла почти три часа, и когда он вошел в парк через старые железные ворота, колено отдавало болью на каждый шаг.

По-осеннему низкое солнце припекало коротко стриженный затылок, под ногами шуршала грунтовая аллея. Ветер трепал кустарник, что окаймлял центральный проход. В свете дня парк выглядел совсем не так, как ночью. Он напоминал усталого бродягу, приютившегося на задворках большого города.

Обойдя вросший в землю фонтан, Муту свернул на узкую дорожку и пошел к могучему эвкалипту. От мысли, что никто его не ждет, захотелось пить. Сам того не замечая, Муту шел все быстрее и быстрее, пока наконец в тени дерева не разглядел Диего. И только тогда осознал, что все это происходит наяву.

– Садись, – без всякого приветствия сказал старик и отложил газету, которую читал.

Муту сбросил с плеча рюкзак, пристроил его в угол скамейки и сел рядом. Все это время он украдкой разглядывал старика, пытаясь понять, что в облике этого человека вселяло животный страх прошлой ночью. Усталое лицо, растрепанные короткие волосы, черные, как смоль. Обычный пенсионер, коротающий однообразные дни в парке, ничего, что могло напугать. Разве что взгляд, от которого хочется спрятаться.

– Чем на войне занимался?

– Выживал, – честно признался Муту.

А что он еще мог сказать?

– Я смотрю у тебя это неплохо получилось, – хмуро сказал Диего, – чего тогда приперся в Испанию? Жизни веселой захотелось?

Вопрос застал Муту врасплох.

– Просто жизни.

– Думал тебя тут ждут? Думал, приедешь, найдешь чистенькую работу? Семейку притащишь, твои сопливые братишки и сестрички выучатся в университетах? И, аллилуйя, вы стали настоящими европейцами! Белокожие друзья, завтрак в кафе, ужин в ресторане?

Слова были произнесены таким тоном, что Муту сжал кулаки.

– Получилось? – Диего не давал времени опомниться, – видимо нет, раз ты промышляешь грабежом!

«Это всего лишь слова, лишь бы чертов старик дал работу!» – Муту прикусил язык, чтобы не нагрубить в ответ. Неожиданно старик рассмеялся.

– Ты терпеливый малый! – заговорил он совсем другим тоном, – Знаешь, парень, если думаешь, что я тебя осуждаю, то ты идиот, и нам не о чем дальше разговаривать. Я могу смириться со многими вещами, но непроходимая тупость к ним не относится. Мне наплевать, о чем ты мечтал раньше, но я должен понимать, на что ты готов сейчас. Пэтому, расскажи-ка мне о себе, а начни, пожалуй, с этого! – Диего ткнул в татуировку на плече. – И давай коротко, без нытья.

Несмотря на прохладный ветерок, качающий ветви эвкалипта, лоб покрылся испариной. Муту понял, начинается самое важное, то, ради чего он здесь. Оставалось лишь рассказать все, что велит старик и уповать на Духов пустыни.

– Пятнадцать мне только исполнилось, возвращались с отцом из города. Воскресенье было, рынок хороший, все продали. А вербовщики, оказывается, деревню еще с утра обложили. Поздно мы их заметили. Отец кричит - прыгай, прячься в канаве! – Муту опустил голову, вспоминая тот день, – лучше бы не послушал. Загнали меня, как шакала и спеленали. А когда притащили к нашему грузовичку, вижу, отец весь в крови, зубов передних нет, еле стоит на ногах. Вокруг трое. Ржут, довольные такие, служить вождю, говорят, почетно…

– Парень, я же просил, без соплей! – перебил старик.

Муту кивнул.