Последний гамбит

И если я хотела победить Блейка, я должна была сделать то же самое. Так что я не воспользовалась стратегией, которая привела бы к выигрышу. Я не победила Иви за пять ходов.

Я позволила ей победить меня за десять.

Я уловила тот момент, когда Иви поняла, что империя Винсента Блейка оказалась в ее руках, – и то, как сразу после этого глаза Тоби вспыхнули. Подозревал ли он, что я поддалась?

А мой настоящий противник?

– Отличная работа, Иви. – Блейк одарил ее легкой, самодовольной улыбкой, и девушка засияла. Блейк повернулся ко мне и Грэйсону: – Вы двое можете уходить.

Его люди приблизились к нам, и мне даже не нужно было притворяться, что я запаниковала.

– Подождите! – воскликнула я, в голосе звучало отчаяние – и я чувствовала это отчаяние, потому что, хотя это был просчитанный риск, я не могла знать наверняка, что не просчиталась. – Дайте мне еще один шанс!

– Имей хоть немного достоинства, дитя. – Блейк встал. И повернулся ко мне спиной, когда его собака подбежала к нему и бросила мертвую утку к его ногам. – Никто не любит неудачников.

– Я все еще могу проявить к вам щедрость, – крикнула я, когда охрана Блейка начала выводить меня с территории. – Последняя игра. Я против вас.

– Мне не нужна щедрость от тебя, девочка.

Все хорошо, пыталась убедить себя я. Есть другой способ. Способ, к которому я готовилась. Способ, который я планировала. Подарок в виде шахматного набора, факт того, что Алиса ждала мне снаружи – я всегда знала, каким будет мой гамбит.

Чем он будет.

– Тогда не щедрость, – ответила я, стараясь поддерживать панику и отчаяние, чтобы он не заметил глубокого чувства спокойствия, растущего внутри меня. – Как насчет всего?

Грэйсон пронзил меня взглядом:

– Эйвери.

Винсент Блейк поднял руку, и его люди молча отступили.

– Чего именно?

– Состояние Хоторна, – выпалила я. – Мой юрист неделями добивалась, чтобы я подписала бумаги. Тобиас Хоторн не передал мое наследство в доверительное управление. Прекрасные люди из «Макнамара, Ортега и Джонс» нервничают из-за того, что бразды правления берет на себя подросток, поэтому Алиса оформила документы, согласно которым все будет передано в траст, пока мне не исполнится тридцать.

– Эйвери. – В низком голосе Тоби слышалось предостережение. Часть меня хотела поверить, что он просто пытался помочь мне разыграть спектакль, в котором я прыгаю выше головы, но он, вероятно, на самом деле меня предостерегал.

Я рисковала слишком многим.

– Если вы сыграете со мной, – сказала я Блейку, кивнув на шахматы, – если вы выиграете, я подпишу бумаги и сделаю вас доверительным собственником.

Придя сюда, я рассчитывала на эго Блейка, хотела заставить его думать, что он может победить, но всегда был шанс, что он поймет, что я предложила шахматы именно потому, что у меня в этой игре были хорошие шансы на победу. Но сейчас?

Он видел мою игру.

Он видел мой проигрыш.

Он верил, что я сделала это предложение импульсивно, потому что проиграла. И все же он смотрел на меня очень внимательно, и на его губах играла самая недоверчивая из улыбок.

– Но зачем тебе делать что-то подобное?

– Я не хочу, чтобы кто-то узнал о Шеффилде Грэйсоне, – отрезала я. – И я читала документы! С трастом деньги по-прежнему будут принадлежать мне. Я просто не смогу их контролировать. Вам придется пообещать мне, что вы одобрите любые покупки, которые я захочу совершить, что вы позволите мне тратить столько денег, сколько и когда я захочу. Но остальные, которые я не смогу потратить? Вы единственный будете принимать решения, куда их вложить.

Знаешь, в чем настоящая разница между миллионами и миллиардами? – спросила меня Скай Хоторн. Казалось, это произошло вечность назад. В определенный момент она заключается не в деньгах.

А во власти.

Винсенту Блейку состояние Тобиаса Хоторна нужно было не для того, чтобы его тратить.

– Что, значит, пан или пропал – я получу все в двойном размере или ничего? – язвительно спросил Блейк. Как Тобиас Хоторн, человек напротив меня просчитывал на десять шагов вперед. Он знал, что у меня есть козырь в рукаве.

Надеюсь, он думает, что только один.

– Нет, – ответила я. – Если вы выиграете, вы получаете контроль над всем, пока мне не исполнится тридцать или вы не окажетесь на глубине шести футов. Но если выиграю я, вы позаботитесь о том, чтобы любые неприятные слухи о Шеффилде Грэйсоне остались в прошлом, и даете мне слово, что на этом все закончится.

В этом заключался план. Таким он был все это время. Мой величайший противник – а теперь и твой – человек чести, сказал мне Тобиас Хоторн. Превзойди его, и он признает твою победу.