Последний довод королей

В середине бухты, где было глубже, имелась большая пристань. Королевская делегация Талина сошла по пологому спуску, словно гости с далекой звезды, где все живут богато, красиво и счастливо, не зная бед. По обеим сторонам шагали бородатые гвардейцы в одинаковых черных мундирах и начищенных до зеркального блеска шлемах. Далее в два ряда по шесть человек следовали фрейлины в красных, синих или ярко-пурпурных шелках. Каждая из девушек выглядела не менее роскошно, чем королева.

Однако все на пристани сразу поняли, кто заслуживает их внимания целиком и полностью. Принцесса Тереза – высокая, стройная, само воплощение царственности – плавно и изящно, словно цирковая танцовщица, словно сказочная императрица, шла впереди. Ее белоснежное платье было расшито сверкающей золотой нитью, волосы отливали полированной бронзой, на бледной груди мерцала нить восхитительных бриллиантов. Жемчужина Талина в полной мере оправдывала свою репутацию. Тереза, чистая и ослепительная, гордая и блистательная, красивая и холодная, воистину походила на безупречный драгоценный камень.

Едва ее нога коснулась пристани, как собравшиеся разразились бурными приветственными криками, из окон близлежащих домов, как по команде, посыпались цветочные лепестки. Так она и двинулась навстречу Джезалю: с невероятным достоинством, по-королевски держа голову высоко поднятой, гордо сцепив руки в замок, ступая по мягкому ковру под ароматным розово-красным дождем.

Сказать, что ее появление захватывало дух, было явным преуменьшением этого невероятных масштабов события.

– Ваше августейшее величество, – обратилась Тереза к Джезалю и присела в книксене, отчего король по непонятной причине ощутил себя ее слугой. Фрейлины последовали примеру госпожи, а гвардейцы – разом и с безупречной синхронностью – отвесили низкий поклон. – Мой отец великий герцог Орсо Талинский передает наиглубочайшие извинения. – Она встала, будто ее потянули за невидимые ниточки. – Срочные дела в Стирии помешали ему присутствовать на нашей свадьбе.

– Кроме вас, нам никого больше не надо, – проквакал Джезаль и через момент мысленно проклял себя, осознав, что напрочь нарушил все правила этикета. В таких обстоятельствах было крайне сложно ясно мыслить. Казалось, дочь герцога стала еще более восхитительной и обворожительной с прошлой встречи, когда она ожесточенно спорила с принцем Ладиславом на пиру в честь Джезаля. Воспоминания о криках и визгах Терезы храбрости не добавили, но и Джезаль бы на ее месте не обрадовался перспективе выйти замуж за Ладислава. В конце концов, принц был полным кретином. Джезаль – человек иного сорта и рассчитывал на приличное отношение. Серьезно рассчитывал.

– Прошу, ваше высочество, – сказал он, беря Терезу под руку.

– Огромная честь, ваше величество.

Копыта серых лошадей цокали по мостовой, колеса экипажа плавно поскрипывали. Они ехали по аллее Королей в окружении рыцарей-телохранителей в сияющих доспехах; улицу заполонили возбужденные горожане; люди, улыбаясь, выглядывали из окон и дверей. Все громко приветствовали нового короля и будущую королеву.

Джезаль понимал, что рядом с Терезой он, низкорожденный, должно быть, выглядит неуклюжим и невоспитанным олухом, который вообще недостоин делить с ней экипаж, разве что в качестве подставки для ног. Он с трудом верил, что сегодня женится на этой женщине. Сегодня. Его руки дрожали. Заметно дрожали. Возможно, несколько сердечных слов позволят им обоим немного расслабиться.

– Тереза… – Она продолжала чопорно махать рукой толпе. – Понимаю, мы совсем чужие друг другу, но… я бы хотел поближе узнать вас. – Уголки ее губ лишь слегка дрогнули в ответ. – Конечно, такой оборот событий стал для вас ударом, как и для меня. Если я могу хоть что-нибудь сделать… дабы облегчить…

– Мой отец считает, что этот брак пойдет на пользу моей стране, и долг дочери – повиноваться. Рожденные для высокого положения с младых ногтей учатся приносить себя в жертву.

Она повернула к нему свою идеальную голову, сидящую на идеальной шейке, и улыбнулась. Немного вымученно, но оттого не менее лучезарно. С трудом верилось, что столь гладкое и совершенное лицо сотворено из плоти, как любое другое. Казалось, оно высечено из камня и отполировано, или сделано из фарфора. Он взирал на лик Терезы как на нечто волшебное и думал о том, холодны ее губы или теплы? Ему очень хотелось поскорей это выяснить. Она наклонилась к нему и, накрыв его руку своей – теплой, очень теплой и, несомненно, из плоти, – произнесла с напевным стирийским акцентом:

– Вам определенно стоит поприветствовать свой народ.

– Э-э… да, – промямлил Джезаль, у которого пересохло во рту. – Да, конечно.

Глокта, стоя рядом с Арди, хмуро глядел на двери Круга лордов. Там, за огромными створками, происходила церемония бракосочетания.

«До чего радостный, волнующий день!»

Наверняка гулкие речи Маровии эхом отражаются от золоченого купола, счастливая пара с легкими сердцами дает торжественные клятвы. Лишь избранных счастливчиков допустили засвидетельствовать торжественное событие.

«Остальные, поклоняйтесь издалека».