Последний довод королей

Боль, пронзившая его изуродованную ногу, была единственным ответом.

Эта сладкая победа

Вест сидел в седле, скрестив на груди руки и невидящим взором глядя на пыльную долину.

– Мы победили, – сказал Пайк безжизненным голосом. Тем же голосом он мог бы сказать: «Мы проиграли».

Несколько покосившихся штандартов еще стояли, безжизненно обвиснув. Личное знамя Бетода бросили под копыта коней; над оседающей пеленой пыли, словно обглоданные кости, криво торчала сломанная рама. Что и говорить, подходящий символ внезапного падения короля Севера.

Поулдер ехал рядом с Вестом и чопорно оглядывал место побоища, будто учитель – примерный класс.

– Что с нашей стороны, генерал?

– Потери у нас большие, особенно в передних рядах. Но мы сумели застать противника врасплох, к тому же большая часть их лучших воинов уже отправилась на штурм. Напав на оставшихся в лагере, мы гнали врага до самых стен крепости! Лагерь Бетода вычищен полностью. – Поулдер наморщил нос, с отвращением передернув усами. – Несколько сотен этих демоновых отродий, шанка, мы предали мечу и еще больше загнали на холмы на севере, откуда, смею заметить, они еще долго не посмеют высунуться. Резня, которую мы устроили среди северян, порадовала бы самого короля Казамира. Выжившие сложили оружие. У нас примерно пять тысяч пленных, сэр. Армия Бетода разгромлена. Разгромлена! – Генерал кровожадно хихикнул. – Никто не посмеет усомниться, что вы достойно отомстили за гибель кронпринца Ладислава, лорд-маршал!

Вест сглотнул.

– Разумеется. Сполна и по справедливости.

– Ловко придумано – использовать в качестве приманки наших северных союзников. Это был смелый и решительный маневр. Я горд – и буду гордиться – тем, что сыграл свою маленькую роль в вашем гениальном плане. Сегодня знаменательный день для войск Союза! Маршал Берр гордился бы вами!

Вест никогда бы не подумал, что удостоится похвалы от генерала Поулдера, и вот, когда настал этот великий момент, радости он не испытывал. Он не проявил ни капли отваги, не рискнул собственной жизнью, не сделал вообще ничего, просто скомандовал: «В атаку!» Натертый зад болел, кости ныли, челюсть сводило от постоянно напряжения. Речь давалась с трудом.

– Бетод убит или схвачен?

– По особым пленникам ничего не могу сказать, сэр. Может, Бетода захватили наши союзники? – Поулдер резко и отрывисто засмеялся. – И если это так, то вряд ли он долго пробудет с нами, лорд-маршал. Верно я говорю, сержант Пайк? – Ухмыляясь, он чиркнул пальцем себе по животу и цокнул языком. – Скорее всего Бетода ждет кровавый крест! Ведь северные дикари так делают? Кровавый крест, да!

Вест не разделял веселья Поулдера.

– Позаботьтесь о том, чтобы пленников накормили и напоили. Пусть раненым окажут посильную помощь. Победителю следует проявлять милость.

Пожалуй, так и должен поступать вождь после битвы.

– Вы правы, лорд-маршал.

Генерал Поулдер четко отсалютовал Весту – ни дать ни взять образец подчинения – и поскакал прочь.

Вест спешился, собрался с мыслями и отправился вверх по долине. Пайк шел за ним, обнажив меч.

– Здесь все еще может быть опасно, сэр, – предостерег он.

– Нет, – пробормотал Вест. – Не думаю.

Подъем полнился людьми, живыми и мертвыми. Убитые всадники Союза остались там, где и пали. Хирурги – с окровавленными руками и мрачными лицами – помогали раненым. Кто-то сидел и плакал – наверное, по умершим товарищам. Кто-то молча пялился на собственные раны. Прочие выли и хрипели, прося помощи и воды. Уцелевшие давали им напиться, оказывая последнюю милость умирающим. Почти впритирку к горному склону в долину спускалась длинная процессия хмурых пленников, за которыми присматривали всадники Союза. Где-то в стороне лежали беспорядочные кучи оружия, брони и щитов.

Вест шел через лагерь Бетода, который за полчаса яростного боя превратился в настоящую свалку: тела людей и лошадей лежали вперемешку с поваленными остовами и пологами шатров, разбитыми бочками, сломанными тележными осями, воинским и поварским снаряжением, инструментами кузнецов и плотников. Все было втоптано в грязь множеством ног и копыт.

Посреди этого хаоса встречались, однако, островки спокойствия, которых словно не задело схваткой. Тут на костре висел кипящий котелок с рагу, там стояла аккуратная пирамидка копий, а рядом – табурет и точильный круг. Три разложенные постели образовали ровный треугольник; в изголовье каждой лежало по скрученному одеялу, и все бы хорошо, если бы сверху не валялся воин с раскроенным черепом.

Неподалеку офицер Союза стоял на коленях в грязи, обнимая павшего товарища. Весту сделалось дурно, едва он узнал этих двоих. Тот, что стоял на коленях, – его старый друг лейтенант Бринт; тот, что лежал неподвижно, – его старый друг лейтенант Каспа. Хотелось притвориться, будто не видишь их, и пройти мимо, но Вест переборол себя, сглатывая обильную горячую слюну.

Бринт, бледный, поднял на него заплаканные глаза.

– Стрела, – прошептал он. – Шальная стрела. Он даже меч выхватить не успел.

– Не повезло, – буркнул Пайк. – Не повезло.