Последний довод королей

Ищейка прав. Некоторые раны лучше не трогать. Логен встал и двинулся к краю костра, где разговор тек непринужденнее. По спине бежали мурашки. Само собой, Трясучке до смерти хотелось сейчас его убить. Чему удивляться?

Надо смотреть правде в глаза: словами сделанного не исправить.

Безнадежные долги

«Наставник Глокта!

Мы не были формально представлены друг другу, однако последние несколько недель при мне часто упоминалось ваше имя. Не сочтите за оскорбление, но стоит мне куда-либо прийти, как возникает чувство, будто вы здесь уже побывали или же вскоре прибудете. С кем бы я ни заговорил, мой собеседник неизменно упоминает вашу персону.

Не хотелось бы, чтобы вражда в верхах помешала нам вести себя как цивилизованным людям. Надеюсь, мы с вами достигнем взаимопонимания и, затратив минимум усилий, добьемся максимума результатов.

Завтра в шесть утра буду ждать у бойни близ Четырех углов. Прошу простить, что выбрал столь шумное место встречи, однако разговор наш должен остаться сугубо между нами.

Смею также надеяться, что ни меня, ни вас нимало не смутит грязь под ногами.

Харлен Морроу,

Секретарь верховного судьи Маровии».

Мягко говоря, на бойне воняло.

«Оказывается, сотни живых свиней пахнут вовсе не так чудно, как можно было ожидать».

Ноги липли к склизкому полу, а вокруг отчаянно визжали и хрюкали свиньи. Они толкались и елозили в загонах, будто чуя забойщика с ножом. Впрочем, как верно заметил Морроу, Глокту было не так-то легко смутить визгом, видом острой стали и — раз уж на то пошло — дурным запахом.

«В конце концов я, фигурально выражаясь, работаю по колено в дерьме. Отчего бы не влезть в него и в прямом смысле?»

Скользкий пол, однако, был в диковинку и не позволял расслабиться. Ноги Глокты горели от боли, и сам он хромал не спеша, потихоньку.

«Не хватало навернуться и вымазаться в поросячьем навозе. Плакал тогда мой образ беспощадного и ужасного человека».

Он увидел Морроу, стоявшего у одного из загонов, облокотившись на оградку.

«Ни дать ни взять фермер любуется образцовым стадом».

Глокта, пыхтя и обливаясь потом, скользя по унавоженному полу, приблизился к секретарю верховного судьи.

— Должен признать, Морроу, вы умеете заставить девушку почувствовать себя особенной.

Секретарь Маровии — маленький человечек с круглым лицом и в очках — улыбнулся.

— Наставник Глокта, позвольте для начала выразить свое глубочайшее восхищение вашими успехами в Гуркхуле, вашими методами вести переговоры и…

— Я не любезностями обмениваться пришел. Если же у вас нет ко мне иного дела, я, пожалуй, подыщу себе не столь зловонное место времяпрепровождения.

— И более приятную компанию, не сомневаюсь. Что ж, к делу. Настало время испытаний.

— Для всех нас.

— Время перемен. Смутное время. Крестьяне протестуют…

— Чуть больше, чем протестуют, я бы сказал. Не так ли?

— Идет восстание, да. Будем же надеяться, что доверие закрытого совета к полковнику Луфару оправдается, и он остановит повстанцев за пределами города.

— Я бы ему не доверил и под стрелу подставиться, но, видно, у закрытого совета свои соображения.

— Как обычно. Жаль, что члены закрытого совета не всегда согласны друг с другом.

«Они всегда не согласны друг с другом. Практически главный принцип этого чертового совета».

— И груз несогласия, — Морроу многозначительно взглянул на Глокту поверх очков, — ложится на плечи их верных слуг. Вот мы с вами, например, слишком уж часто подставляем друг другу ножку.

— Гм, — фыркнул Глокта и пошевелил беспалой стопой. — Надеюсь, ноги ваши не сильно пострадали? Не прощу себе, если вы вдруг охромеете. Полагаю, вы нашли мирный выход из положения?

— Не сказал бы. — Морроу с улыбкой посмотрел на хрюшек в загоне, на то, как они с визгом толкаются и карабкаются друг на друга. — На ферме, где я рос, разводили свиней.

«Пощады! Только не рассказ о жизни!»

— Я отвечал за кормежку. Приходилось вставать очень рано, когда еще холодно и дыхание вырывается изо рта паром.

«О, прямо картина маслом! Юный мастер Морроу по колено в дерьме смотрит на жирующих свиней и мечтает бежать в блистательную столицу, к новой, полной приключений жизни!»

Морроу с улыбкой, поблескивая стеклами очков, взглянул на Глокту.

— Знаете, эти твари сожрут все, что им бросишь. Даже калеку.