Последний дон

Стивен был просто счастлив, что, снимая новый фильм, собрал все яйца в одну корзину. У него отличная партнерша. У них сложатся замечательные взаимоотношения, и ему не придется рыскать по сторонам в поисках секса. Вдобавок ему редко встречались женщины, настолько одаренные талантом и красотой, как Афина, да притом настолько хорошие в постели. И вдобавок настолько без памяти влюбленные в него; хотя, конечно, последнее может стать серьезной проблемой впоследствии.

Дальнейшее скрепило их любовь. Выпрыгнув из постели, оба сказали:

— Давай вернемся к работе! — после чего подхватили свои сценарии и нагишом принялись оттачивать роли.

Однако Афина сделала одно огорчительное наблюдение, когда Стивен надел трусы. Они были окрашены в розовые кудряшки, призванные выгодно подчеркнуть форму его ягодиц — тех самых сдобных булочек, которые повергали в экстаз всех женщин мира. Не менее странно прозвучало его заявление, что презерватив был специально разработан лично для Стива компанией, которую он инвестировал. Такой презерватив ни за что не почувствуешь, надет он или нет. Но притом он совершенно непроницаем. А еще Стив поинтересовался у Афины, какое рыночное название этих презервативов звучало бы лучше: «Экскалибур» или «Король Артур». Лично он предпочел бы «Король Артур». Афина на миг задумалась над ответом.

Потом с издевательской серьезностью произнесла:

— Может, подобрать более политически корректное название?

— Ты права, — согласился Стивен. — Они настолько дороги в производстве, что надо продавать их представителям обоих полов. Нашим ударным девизом при рекламе будет «Звездный презерватив». Как это тебе? Звездные презервативы.

И фильм, и их роман пользовались огромным успехом. Афина успешно вскарабкалась на первую ступеньку звездной лестницы, и каждый фильм, отснятый за последующие пять лет, только укреплял ее успех.

Роман, как и большинство звездных романов, удался на славу, но естественным образом оказался недолговечным. Стивен и Афина любили друг друга не без помощи сценария, но их любовь была наделена долей юмора и отстраненности, необходимой при их славе и амбициях. Ни один из двоих не мог любить другого сильнее, и это равенство оказалось смертоносным для их страсти. Опять же вставала проблема географии. Роман кончился вместе со съемками. Афина отправилась в Индию, а Стивен — в Италию. Они обменивались телефонными звонками, рождественскими открытками и подарками, даже провели пару упоительных недель на Гавайях. Работая вместе над фильмом, они уподоблялись рыцарям Круглого стола. Стремление к славе и богатству — по сути, искания Святого Грааля, тут ты можешь полагаться лишь на себя.

Поговаривали, что они могут пожениться. На самом деле на это не было ни малейшего шанса. Афина наслаждалась романом, но всегда видела его комическую сторону. Хотя она и пускала в ход свое актерское мастерство, чтобы изображать куда более пылкую любовь к Стивену, чем та, что теплилась в ее душе, но порою с неимоверным трудом удерживалась от хихиканья. Стивен был таким искренним, таким безупречным возлюбленным, таким пылким и нежным, будто сошел с экрана.

Его физическим совершенством можно было наслаждаться, но восхищаться им постоянно — ни в коем случае. Употребление им наркотиков и алкоголя находилось под таким строгим контролем, что не поддавалось осуждению. Он считал кокаин предписанным лекарством, а спиртное только подчеркивало его обаяние. Даже успех не мог сделать его капризным самодуром.

Так что Афина безмерно изумилась, когда Стив попросил ее руки. Она добродушно отказала, зная, что Стивен перетрахал все, что шевелится в окрестностях Голливуда и даже в реабилитационной клинике, где его вытаскивали из очередного кокаинового пике. Стивен отнюдь не принадлежал к числу мужчин, которых Афина хотела бы считать более-менее постоянной частью своей жизни.

Отказ Стивен принял достойно. Мгновение слабости, воспоследовавшей от передозировки кокаина, и все. Он чуть ли не испытал облегчение.

В следующие пять лет Афина вознеслась до высших звездных сфер, а Стивен начал мало-помалу угасать. Он по-прежнему оставался идолом для фанатиков, особенно в юбках, но с ролями ему то ли не везло, то ли не хватало интеллекта. Наркотики и алкоголь сделали его работу более неряшливой. Через Мело Стюарта Стивен просил Афину о главной мужской роли в «Мессалине». Теперь вожжи перешли в другие руки. Право выбора исполнителя главной роли принадлежало Афине, и она дала эту роль Стивену. Сказать «да» ее заставило какое-то извращенное чувство благодарности да еще то, что роль была буквально создана персонально для него, — однако специально оговорила, что спать с ней Стиву не придется.

Разумеется, в последние пять лет у Афины случались короткие романы. Один из них — с молодым продюсером Кевином Маррионом, единственным сыном Элая Марриона.