Последний астронавт

Арки соединялись и подпирали друг друга, создавая впечатление, будто они расходятся под невероятными углами, снова соединяясь с теми арками, которые должны были бы располагаться ниже. Это чувство было немного похоже на то, что возникло у командира, когда он отцепился от «Ориона» и полетел к 2I через пустоту. Как будто верх и низ потеряли смысл, и если он сейчас упадет, то не разобьется, а будет вечно плыть среди бесконечного ландшафта костяных мостов.

Единственный способ определить, где находится дно, это найти взглядом вездесущие коконы, которые висели под перекрытиями каждой арки. Хокинс увидел, что многие из них уже пусты. Они были дряблыми и сухими. При отсутствии ветра коконы не шевелились. Покачивались лишь те, из которых готовы были вылупиться черви. Майор был страшно рад, что не находится внизу, не видит червей, которых сейчас должно накопиться великое множество.

Им необходимо было отдохнуть. Наступил такой момент, когда это вынужден был признать даже Хокинс. Кроме того, Рао хотела осмотреть ногу Дженсен.

– Мне надо бы проверить, и твою голову, – сказала астробиолог командиру.

– Моя голова в полном порядке! – рявкнул он.

– Не болит? Я видела, как ты трешь виски, и…

Майор досадливо от нее отмахнулся.

– Найди пещеру, – приказал он Чаннаронг. Она кивнула и убежала вперед. Вскоре ее прожектор мигнул три раза. Она нашла очередную сферическую полость в кости, достаточно большую, чтобы им всем можно было в нее забраться. Рао понимала, что роль такого убежища чисто психологическая. Здесь не было дождя или ветра, от которых следует прятаться, и в пещере будет не менее жарко, чем снаружи. Однако если она включит там одну из своих светопалочек, там появится маленький очаг света в темноте. Это им всем будет полезно.

Рао помогла Дженсен забраться в пещеру. Однако там она сразу остановилась. Хокинс и Чаннаронг стояли рядом с устьем, перегородив ей дорогу. Похоже, они увидели нечто такое, что их встревожило: Чаннаронг присела так, словно готовилась броситься бежать, а Хокинс стоял очень прямо: вытянувшись во весь рост, высоко подняв голову.

– Это что? – спросил он.

Луч прожектора уперся в нечто блестящее, прилепившееся к дальней стене пещеры. Астробиолог шагнула вперед, чтобы лучше видеть. Это было похоже на стеклянный шар – достаточно небольшой, чтобы уместиться на ладони. Оглядевшись, она увидела еще несколько таких же, в полутьме, поблескивающих в отраженном свете. Задняя стена пещеры была ими усеяна – их было не меньше десятка. Рао отпрянула – и чуть не села на задницу, когда что-то пошевелилось внутри шара. В нем плавало крошечное существо, носящееся кругами. Тонкое мускулистое тело изгибалось, зачатки конечностей дергались. Голова была самой крупной его частью: набухшее кольцо мелких, острых на вид зубов. Зубы вращались кругами.

– Это яйцо червя! – догадалась астробиолог. Отступая на шаг, она посмотрела на остальных, заслонившись ладонью от прожектора Чаннаронг. – Видимо, зреют в этих пузырях, а потом переползают наружу и…

Она вскрикнула от неожиданности: Хокинс сорвал яйцо со стены, швырнул на пол и раздавил своим тяжелым башмаком. Жидкость и кусочки червя обляпали Рао скафандр. Майор отрывал яйца одно за другим и уничтожал. Яйца крепились к стене очень тонкими отростками, которые извивались, когда он их разрывал, а потом пускали черную жидкость по стене.

– Господи! – проговорила Дженсен. – Что это за запах? Йод и… корица? Гвоздика?

Астробиолог вдруг поняла, что она одна осталась в скафандре со шлемом – единственная, кто по-прежнему дышит земным воздухом.

– Прекрати! – крикнула она, когда Хокинс схватил очередное яйцо и начал его сжимать. Червяк внутри извивался, словно собираясь укусить его за пальцы. – Они могут быть токсичными. Не надо их трогать. Прекрати!

Командир не останавливался, покуда не уничтожил все яйца до единого, а потом, тяжело дыша, повернулся и посмотрел на остальных, вгляделся в их лица, будто ожидал благодарности за сделанное.

– Отдохнем снаружи, – объявил он, вытирая перчатки о штанины скафандра. – Тут воняет.

Конечная орбита

Хокинс больше не видел снов. Он вообще не был уверен, что спит. Это уже не ощущалось как сон – скорее как смерть. Временная смерть. Тем не менее командир попытался отдохнуть. Откатился подальше от света, прижал ладони к глазам. Он попытался успокоить мысли, думать о чем-то мирном. Тело ныло. Боль была всюду – и майор знал, что лучше ему не станет. Он провонял насквозь. Пот и грязь покрыли его целиком, а главное – воняли перчатки, которыми он касался инопланетных яиц. Этот запах не давал ему уснуть. Плохой запах.