Последний

Меня участвовать в тренировке и поиске не приглашали. Оставили одного, и я с упорством идиота предавался меланхолии, сидя в кресле в лиловой зале. Припоминал разговор с вампирами, посвященный атаке на институт. Еще тогда нужно было догадаться, что с младшими будут проблемы. Они обвиняли меня во всех грехах, уговаривая Викторию не идти на поводу у «чужаков». Чего стоило сдержаться — не знаю. Злость на глупых птенцов, презрение к их трусости душили, но, похоже, этих эмоций никто не уловил. Вампиры оставались в неведении о моем происхождении

— Найт! — ворвался в гостиную Порту, отвлекая от неприятных воспоминаний.

— Что случилось? — напрягся я, больно взволнованным выглядел сотворенный. Взъерошенный, раскрасневшийся, будто бежал не со своей комнаты, а из соседней деревни.

— Помоги! Человек из деревни пришел, на них гуки напали. В гнезде только мы, а там солнце, — зачастил парень.

— Проклятье, — дернулся, поднимаясь. Медлить с таким хищником было нельзя. — Черт, где у вас оружие? — резко остановившись, спросил птенца, вспомнив, что мое волк так и не вернул.

— У нас здесь нет оружия, — замотал головой Порту, прижимаясь к стене в стороне от входа. Словно и правда долго бежал, и сил удержаться на ногах не осталось. На самом деле парень боялся, его эмоции касались натянутых нервов неприятным холодком, и направлен этот страх был на меня.

— Что? Почему? А, черт, ладно, потом разберусь, — махнул рукой на спавшего с лица парня, понимая, что требовать ответы нужно не с него.

Виктория предупредила почти сразу, что деревня под их защитой. Как и я когда-то, высшие договорились — помощь за кровь.

Я быстрым шагом вышел в холл. Гонец ожидал там. Совсем молодой, почти ребенок, парень. Испуганный, едва сдерживающий слезы. Ко мне он бросился, как к явившемуся богу, едва не рухнув на колени.

— Идем, покажешь, где деревня. — Остановил его жестом, не позволяя тратить время на бесполезные завывания. — Только прямо, а не на дорогу.

Смелый мальчишка, выбраться из дома, когда рядом гуки решится далеко не каждый даже из иных.

Парень, кивнув, бросился к выходу.

— Там! — указал он пальцем в предполагаемое место размещения поселка.

Больше не отвлекаясь, взмыл вверх и со всей возможной скоростью полетел в сторону деревни. Гуки или уики, по издаваемым ими звукам, а по-простому свинорылы, еще те твари. Жирные свиноголовые, человекоподобные монстры. Как и свиньи настоящие, имели мерзкий характер и паскудную привычку жрать все, что плохо лежит или медленно бегает. При этом жили стаей штук по десять и были очень сильными и шустрыми для своей комплекции. Такая стая, когда выходила на поселок, могла выжрать его полностью. И если люди еще могли спрятаться в доме и сидеть там тихо-тихо, дожидаясь, пока твари уберутся, то скотина была обречена. А без нее обречены были уже жители.

Вообще, в наших местах люди держали псов, огромных серых, больше похожих на волков, чем на собак. Потому как, выйдя в лес без такого, можно было не вернуться вовсе. Эти псы могли порвать гука, но тупые твари их не боялись, огрызаясь и пытаясь сожрать. При таких схватках стая на стаю побеждали обычно деревенские псы, но с огромными потерями и, если была возможность прогнать гуков, не рискуя своим защитником, люди предпочитали воспользоваться ей.

Зависнув над деревней, чтобы оценить обстановку, смотрел, как шестеро свинорылов медленно идут по центральной улице, что-то вынюхивая. Еще шестеро носились вокруг, пытаясь догнать заполошно орущих кур. Вот один из них взвизгнул и, ускорившись, двинулся к огороженной частоколом хатке, из которой тянулся, поднимаясь и рассеиваясь сизый дымок.

— Вы там что готовите? — удивленный таким выбором свинорыла, буркнул себе под нос.

Ждать дальше было опасно как для людей в доме, так и для меня: внутри, за забором, было слишком мало места. Сложив крылья, спикировал вниз, вновь раскрывая их почти у самой земли.

— Привет, — обратился к попятившемуся гуку.

— Уи-и, — злобно взвизгнул тот, отходя от шока и бросаясь вперед, в попытке сцапать появившуюся цель.

Убивать гуков без оружия было сложно. Большой слой жира не давал достать до жизненно важных органов, приходилось откручивать головы или поднимать повыше.

Украсив землю внизу тремя живописными лепешками, спикировал на очередного, но тварь, увернувшись, зацепилась за крыло хваткими руками и вонзила зубы в плечо.

Взрыкнув от боли, выдрал руку из пасти гука, оставив там кусок плоти.

— Н-на, — вложив все силы в удар, со всей злостью стукнул тварь в лоб. Поглядел на разлетевшийся череп и взмыл вверх, шипя от пульсирующей боли. Не хватало еще какую заразу от его гнилых зубов подхватить.

Больше старался промахов не делать, но сообразительные твари выловили меня на очередном снижении.