Последняя из Лунных Дев

— Я совершенно серьезно говорил вчера на крыльце, Лиззи. Что я всегда готов тебе помочь. И никогда не благодари меня за это.

— Но я хочу поблагодарить. — Лиззи отвернулась и заговорила очень быстро, словно боясь лишиться самообладания: — Прошлым вечером в амбаре ты сказал… что прождал меня двадцать лет. Ты всерьез это сказал… или просто флиртовал?

— Ты же мне сказала, чтоб я не смел с тобою флиртовать.

— То есть…

— Да. Я не шутил. Я действительно ждал. И буду ждать — потому что ничего не могу с собой поделать.

Лиззи вскинула ладонь, боясь того, что он может еще сказать — и еще больше боясь того, что может сказать ему она. Как могло такое произойти? Она была такой осторожной и предусмотрительной, так старалась выдерживать с ним дистанцию. Но это все равно случилось! Сама не зная как, она вдруг потеряла бдительность и подпустила его к себе.

— Поговори со мной об этом, Лиззи.

Она быстро скользнула взглядом в сторону. Что она могла еще сказать кроме того, что уже сказала? И все же ничто из этого не имело сейчас значения, потому что — вот она, здесь! И потому что они здесь вместе. Лиззи помотала головой, пытаясь уложить в сознании то, что происходит.

— У меня такое чувство, что я полжизни только и делала, что отталкивала тебя прочь. Когда ты приходил к нам с отцом, я исчезала куда-нибудь, пока точно не убеждалась, что ты ушел. В тот вечер у фонтана, когда ты вытянул меня из толпы и увел, я наговорила тебе много ужасных вещей. А на встрече выпускников, когда ты вошел и сел рядом со мной — я вскочила и убежала от тебя, как от прокаженного. — Она вновь покачала головой, чувствуя, как при воспоминании об этом запылали щеки. — А ты всегда лишь пытался меня спасти.

Эндрю робко улыбнулся.

— Я не спасать тебя пытался. Я пытался набраться храбрости и пригласить тебя на свидание. Но до этого так ни разу и не дошло. У тебя был настоящий талант меня капитально отшивать.

— Я жутко тебя боялась. Да и сейчас, если честно, боюсь. Меня пугает мысль о тебе… о нас двоих. Мне кажется, что до сегодняшней ночи я этого даже не сознавала. Но теперь я это знаю, и… — Она вновь посмотрела ему в глаза, которые сейчас находились в считаных дюймах от ее глаз. — Что, если это окажется ошибкой, Эндрю? Что, если «мы вдвоем» окажется ошибкой?

— Все может быть. Но думаю, стоит попробовать, как по-твоему? И если я окажусь не тем, кто тебе нужен, я уйду, и на этом все закончится. Но закончится, по крайней мере, не потому, что мы оба этого испугались. — Замолчав на мгновение, Эндрю взял ее за руку. — Нам всем бывает страшно, Лиззи. И все мы совершаем ошибки. Так устроено в жизни. Мы просто продолжаем свои искания, покуда не обретем искомое.

— Ну, а ты? — пытливо вгляделась она в его лицо, сама не зная, что хочет в нем увидеть. — Ты когда-нибудь смог обрести это искомое?

Эндрю на мгновение опустил взгляд, потом снова посмотрел ей в глаза:

— Почти.

Это был не тот ответ, которого она ожидала.

— И что значит это «почти»?

— Это значит то, что в колледже я встречался с девушкой. Ее звали Диана. Очень умная, симпатичная, веселая. Идеальная девушка, на самом деле.

— И что произошло?

Эндрю пожал плечами:

— Она была не ты.

Лиззи пристально вгляделась в его лицо, слишком взволнованная, чтобы что-либо ответить. Он сказал это, даже не моргнув глазом.

— Моей мечтой всегда была ты, Лиззи. С того самого дня, как я увидел тебя выходящей из леса, с застрявшими в волосах листьями — точно ты явилась из какой-то сказки. Ты не сказала мне ни слова. Только стояла и смотрела на меня. И все! Я на всю жизнь влюбился в соседскую девчонку!

— Эндрю, я не могу…

— Я знаю, — тихо сказал он. — И я ни о чем таком тебя не прошу. Просто останься со мной. Пусть даже только на сегодняшнюю ночь.

Лиззи опустила взгляд на их сомкнутые руки — на его и ее пальцы, жарко сплетенные воедино. Как просто лишь позволить этому случиться! Как просто раствориться в нем на эту ночь…

— Только на сегодняшнюю ночь, — повторила она его слова. — И для тебя этого будет достаточно?

— Нет. Но это большее, на что я мог когда-либо надеяться. — Он коснулся ее лица, и Лиззи ощутила щекой его теплую ладонь. — Останься со мной.

И тогда он приник к ней губами, целуя ее с пьянящей медлительностью, от которой у нее внутри все словно таяло, лишая ее последних остатков сопротивления. Что-то в ее душе вдруг словно отпустило — точно щелчок упруго раскрывшегося замка, — и момент принятия решения внезапно остался позади. Все и так уже было в разгаре! Это безрассудное, великолепное, катастрофическое событие ее жизни уже разворачивалось полным ходом.