Последняя из Лунных Дев

Теперь между ними возникнет неловкая натянутость, поскольку именно это получается, если целуешь того, кого не должен целовать. Отношения сразу становятся странными и ненормальными. И оба начинают неестественно себя вести. Придумывают разные причины, чтобы друг друга избегать.

Но как раз это для нее сейчас представлялось совершенно нежелательным. Эндрю был самым преданным другом в ее жизни — тем, кто знал все ее тайны и все равно оставался рядом. И пока она живет здесь, в Сейлем-Крике, она хотела бы, чтобы он по-прежнему оставался ее верным другом. Довольно скоро их пути разойдутся. Ферма рано или поздно будет продана, и все закончится. Ничто больше не будет привязывать ее к этому месту, и у нее не будет ни малейших причин когда-либо сюда вернуться.

И эта мысль вызвала у нее ощущение глухой пустоты, которой она предпочла бы не давать название. Навешивание наименований делает вещи реальными.

— Это ты там, детка?

— Да, это я, — отозвалась Лиззи и, свернув на кухню, увидела там сидящую за столом Эвви. — Вы не видели Ранну? Хотела спросить ее кое-что о вещах, хранящихся на чердаке.

— Да упорхнула отсюда совсем недавно, — пробурчала Эвви из-за развернутой газеты. — Приготовила себе этого дьявольского варева, что вы все тут пьете, и отправилась в лавку. Несколько дней уже там пыхтит.

Лиззи налила себе в кружку кофе и подсела к Эвви за стол.

— Она вновь взялась за живопись. Она вам этого не говорила?

Эвви с каменным лицом глянула на нее поверх газеты:

— Тут еще одна статья.

Лиззи вздохнула, не отрываясь от кружки:

— Разумеется, куда от них денешься. И что в ней говорится?

— «Причастный к ходу расследования источник сообщил „The Chronicle“, что результаты лабораторных исследований ничего конкретного не дали. Подтверждено, что инициатором горения явился керосин, однако никаких отпечатков пальцев не обнаружено».

— Что означает: подозреваемых в поджоге нет.

— Это не все.

Лиззи с досадой закатила глаза.

— Мне точно надо это знать?

— Они приводят высказывание органистки из Первой конгрегациональной церкви Мириам Саммерс. Она, дескать, ничуть не удивлена, что на «Ферме Лунных Дев» происходит что-то плохое, потому что там наверняка до сих пор обитают призраки тех несчастных убитых девушек. Так и написано: «обитают призраки». Представить даже не могу, чтобы в газете печатали такую чушь!

Увы, Лиззи вполне могла это представить. Судьбе было угодно, чтобы супруга шефа местной полиции Саммерса оказалась в той самой кофейне в тот самый день, когда Ранна устроила там свою злополучную выходку, и наблюдала все это собственными глазами. Тогда Мириам была только рада еще сильнее раздуть всеобщее негодование горожан, и с годами ее мнение о семье Лун, как видно, ничуть не изменилось. Вот только теперь она, Лиззи, а не Ранна вызывала возмущение.

— Я тут подумала, Эвви…

Та пытливо прищурилась:

— О чем ты подумала?

— Что, может, я пытаюсь прыгнуть выше головы? В том смысле, что кого я, если честно, обманываю, возомнив, будто могу сделать то, чего не сумела сделать полиция еще восемь лет назад? Может, мне пора уже перенаправить свою энергию на продажу фермы и перестать изображать из себя ищейку? Все, что у меня из этого получается — это только бесить местных.

— Ты испугалась?

Лиззи оторопела. Она вовсе не чувствовала себя испуганной. Но все уже настолько пошло наперекосяк — причем на большем числе фронтов, чем она рассчитывала.

— Я не боюсь. Просто…

Эвви сложила газету и бросила ее в конец стола.

— Нет ничего постыдного в том, чтобы бояться, детка. Тем более при том, что здесь творится. Но если ты хочешь швырнуть на ринг полотенце лишь потому, что местные из-за тебя бесятся, то это, знаешь ли, уже совсем другая рачья похлебка.

Лиззи улыбнулась бы столь колоритному изречению Эвви, не будь она сейчас в таких растрепанных чувствах.

— Я не испугалась, Эвви. Я просто пытаюсь понять, чего я на самом деле способна добиться. Все, что мне пока что удалось — это напомнить всем и каждому, отчего нас здесь не жалуют. А что касается самого дела: единственное, что мне удалось разузнать с тех пор, как я сюда приехала, — так это то, что Хизер Гилмэн была отбившейся от рук девчонкой, которая невесть где болталась допоздна и поддавала с парнями. Чем, собственно, занимается половина девиц Сейлем-Крика. Еще я знаю то, что она без объяснения причин порвала со своими лучшими подругами, причем одной из ее прежних подружек показалось, что Хизер боится возвращаться домой.

— Ну, это куда больше, чем удалось выяснить полиции.

— Может, и так — но что это доказывает? Миссис Гилмэн с уверенностью заявила, что ее муж совершенно не способен был поднять руку на своих девочек. К тому же не стоит забывать, что на тот вечер, когда девочки пропали, у него железное алиби. Не удивительно, что полиция не стала «размораживать» нераскрытое дело. Если Фред Гилмэн и вправду чист, то и искать больше некого и негде.

— И значит, делу конец? Ты собираешься умыть руки и просто вернуться в свой Нью-Йорк?

Лицо Лиззи смягчилось. Потянувшись через стол, она накрыла ладонью руку Эвви.