Последняя девственница королевства

— Да, да, не трогать тебя против твоей воли. Не лишать тебя твоей чести. Возможно, ты рискуешь остаться самой старой и самой бесполезной наложницей в мире.

***

Сайрус от боли даже орать не мог.

Одежда насквозь промокла от крови, и он с трудом стащил ее, еле ворочая горящим руками, чувствуя себя так… впрочем, как может себя чувствовать человек, с которого стащили кожу? С тела которого острым ножом срезали Слово, наживую вырвав, выколупав уходящие вглубь мышц магические корни, даже самое тонкое, самое крохотное изображение, все до последнего волоска на лапке паука? Черный паук обнимал его тело длинными лапами, проникал вглубь мышц, касался нервов и ребер… как чувствует себя человек, у которого вырвали кусок тела? Кусок еще живой, трепещущей плоти, частицу души, частицу «я», его Слово — то, с чем родится каждый маг?..

«Какой сильный мерзавец, — думал Сайрус, навалившись животом на прохладную полированную крышку стола, вверх спиной, на которой зияла рваная кровавая рана. — Какая невероятная мощь! Это ведь он не своим Словом, нет… он просто смыл, растворил мое Слово… Его Слово защищало его, а растворил он меня своей магией… Славно он меня отделал… Дракон, значит…»

Все эти мысли в голов Сайруса проносились хаотично, как надоедливые мухи в тесном помещении. Стеная и охая, Пустотник даже злиться на Короналя не мог. Единственное, что он ощущал — это невероятное изумление, которое испытывает человек, впервые попадая в ситуацию, из которой выпутаться или невозможно, или очень трудно. Весь его накопленный опыт говорил ему, что такого быть с ним не может, что это ему, наверное, привиделось, снится, но пульсирующая боль и льющаяся кровь говорили об обратном.

Кое-как Сайрус смог вспомнить, куда он дел бутылку с магией и сделал хороший глоток трясущимися губами. Боль тотчас притихла, рана побелела, словно подернулась пеплом. Такие раны заживают долго и мучительно, и в душе после них остается пустота… впрочем, к последнему Пустотник как раз привык. А вот к ограничению магии — нет. Он только распробовал сиу слов и заклятий, только вспомнил, как это чудесно — когда мироздание немного меняется усилием воли, — как лишился Слова…

«К тому же, говорят, — размышлял Сайрус, кое-как унимая дрожь в руках, — без Слова маги живут мало. Значит, Слово нужно приобрести новое».

Покупка Слова тоже была нелегальна, и тоже по той же причине — чужое Слово было нечистой магией. Не всякий нечестивец к тому же взялся б провести такую операцию — совместить оставшийся шрам с новым Словом, подогнать старое изображение под новое… Особенно трудно это будет с учетом того, что на спине Сайруса ранее красовался паук. Еще один глоток магии стянул кожу на спине Пустотника грубыми толстыми рубцами, словно тот потерял Слово много лет назад.

Третий глоток придал Сайрусу сил, мир перестал раскачиваться перед его глазами, и Пустотник, кое-как сфокусировав зрение, сообразил, что от окровавленной одежды ему лучше бы избавиться, если нет желания попасть в лапы Ловцов и еще раз встретиться со Словом Короналя.

Поспешно собрал он кровавые тряпки, так же спешно кинул их в ярко пылающий камин. Запахло горящей магией — Пустотник всегда думал, что этот запах похож на приторно-садкий плодово-ягодный аромат, напоминающий о нагретом солнцем яблоневом саде. Пустотник, чертыхаясь и мечась, спешно натянул на себя первое, что подвернулось под руку, какой-то халат, скрывая свой шрам, и разбрызгал вокруг себя облака духов.

Он поспел в самый раз; едва Сайрус более-менее привел себя в прядок, как на пороге в его комнату объявился Ловец.

Глава 15

Эрик был отличным ловцом. Лучшим из всех. Он имел нюх на все, что касалось греха и грешников. Он привык доверять видениям, которые выводили его всегда туда, куда нужно и помогали отыскать скрывающегося грешника в толпе.

Отчего ноги принесли его к покоям, где Корональ велел поселить Пустотника, Ловец не понял. Как и Пустотник не понял, отчего его трапезу прерывает инквизитор Короналя. Эрик успел заметить, как из бокала, из которого только что пил посланник Понтифика, плеснулась алая жидкость, запахло виноградом — кажется, Пустотник выпивал. Странно, что слуга Пустоты имеет такую скверную привычку, как пристрастие к вину. Интересно, вышилась бы его душа с бутылкой вместе угольно-черными стежками на коже пленившего его Ловца?..

— Чем обязан вашему вниманию?

Ловец внимательно оглянул Пустотника. Тот выглядел расслабленным, неприбранным. Роскошный халат был надет на голое тело, золотые волосы небрежно рассыпаны по плечам. Глаза Пустотника — светлые, белесые, — были обведены болезненными темными кругами, но это, наверное, от того, что Пустотник употребил пару бокалов?..

Духи шептали, кричали в уши Ловца, бесновались, потому что он не понимал их воплей. Слуги Пустотника? Он привез нечестивца? Что, что?