Последнее заклинание

– Счастью моему нет предела, – солгал он. – Чем скорее мы поженимся, тем лучше. Почему не сегодня?

Лючия покраснела от удовольствия.

– Это слишком рано! – засмеялась она. – Королева должна вступать в брак во время сизигии, помнишь? Будь терпеливым!

– Приложу все усилия. – Махди улыбнулся своей невесте.

– Не поплавать ли нам в саду?

Молодой русал покачал головой.

– Позже, я обещаю. Твои отец, мать и я очень заняты, ведь нужно защищать королевство. Ты же знаешь, для меня нет ничего важнее твоей безопасности.

Лючия кивнула, поцеловала Махди в щеку и выплыла из зала.

Порция проследила, как стражники закрывают за ее дочерью дверь, потом сказала:

– Забудьте о Цинь. В свете новостей, которые сообщила нам Лючия, это королевство может подождать. Необходимо убить Серафину, пока она не нарушила все наши планы.

– Но Черные Плавники не представляют для нас опасности! – запротестовал Валерио. – Мы же только что это обсудили!

– Я говорю не о Черных Плавниках, – возразила Порция. – Я говорю о Серафине. Она истинная наследница престола, и притязания Лючии законны только в том случае, если Серафина умрет. Между тем мы объявили Серафину умершей, убитой во время вторжения в Лазурию, и обвинили во лжи всех, заявляющих обратное. На первых порах народ нам поверил, но теперь пошли слухи, будто принцесса жива. Наш шпион сообщает мне, что наши собственные граждане бегут в Каргйорд, чтобы к ней присоединиться.

В словах Порции Махди увидел шанс помочь Серафине.

– Кстати говоря, кто этот пресловутый шпион? Вы уверены, что он передает верную информацию? – спросил он в надежде выудить из Порции какие-то сведения, которые потом можно будет передать Черным Плавникам.

К сожалению, Порция была слишком осторожна.

– Никаких имен, Махди. Вдруг ты угодишь в плен к Черным Плавникам, а они вытянут из тебя кровь и увидят в ней воспоминания? Скажем так: шпион близок к Серафине, и я полностью ему доверяю.

– Приятно это слышать, – кивнул Махди. Он говорил спокойно, хотя чувствовал отчаяние. Нельзя допустить, чтобы задуманный Порцией план убийства сработал. – Но разумно ли сейчас убивать Серафину? Гульдемар дал ей убежище. Если мы пошлем войска в Каргйорд, на его территорию, он расценит это как объявление войны. Зачем нам война с мейертойфелями?

– Значит, ты должен очень постараться и убедить Гульдемара перейти на нашу сторону, – сказала Порция.

– Ты, конечно, права, дорогая, – вмешался Валерио. – Возьми с собой в Скагхауфен шесть сундуков с сокровищами, – обратился он к Махди. – Тогда Гульдемар станет сговорчивее.

– Возьму, – кивнул Махди, – но вы же знаете мейертойфелей. Что, если Гульдемар откажется и не станет вместе с нами нападать на засевших в Каргйорде мятежников?

Порция мрачно улыбнулась.

– Тогда мы не пошлем туда войска. Хватит одного солдата с арбалетом – и вуаля! – мы избавимся от Серафины так же, как избавились от ее матери. Стрела в сердце.

– Это невозможно, Серафину постоянно окружают ее бойцы, – возразил Махди, радуясь, что нашел в плане Порции слабое место и может положить конец спору. – Одному солдату не удастся пробраться в центр лагеря Черных Плавников.

– Вообще-то уже удалось, – улыбнулась Порция.

Махди склонил голову набок.

– Не понимаю.

– Слушай внимательно, Махди, это тебе важный урок на будущее, – проговорила Порция. – Выбирая шпиона, убедись, что он обладает множеством талантов и способен не только собирать информацию.

Махди почувствовал себя больным. Ему захотелось срочно выскочить из зала, найти Аллегру и передать через нее послание для Серафины, предупредить любимую об опасности. Вместо этого он театральным жестом хлопнул себя по лбу и сказал:

– Конечно, Порция. Вы просто гений.

Русалка улыбнулась.

– К сожалению, такой поворот дел будет стоить нам нашего информатора, а мы пока не готовы лишиться шпиона. Но как только мы получим от него всю интересующую нас информацию, мы пошлем ему весточку, и тогда… – Улыбка Порции сделалась шире. – Наш шпион станет наемным убийцей.

10

На деревьях над болотами висела, точно огромные белые гамаки, паутина.

Существа, которые ее сплели, каждое размером с крупную собаку, сновали над темной водой, проверяя прочность нитей, в надежде поймать в свои сети зазевавшуюся птицу, толстого енота или сочного человека.

Однако арахниды не интересовали Манон Лаво, не их она высматривала в Паучьей Берлоге.

– Где же ты, дитя? И где эти мерзкие водяные демоны? – бормотала она, всматриваясь в видящий камень.

– Манон Лаво, что ты, черт возьми, творишь? – завопил Жан Лафит, заставив королеву болот вздрогнуть. Она не заметила появления призрака. – Ты совсем чокнулась? Что, если твой взгляд упадет на одного из этих Оква?

– Лафит, что ты мечешься, точно лягушка в горшке с кипятком? – проворчала Манон, пытаясь оттеснить призрака плечом. – Мой взгляд не упадет на Оква, я просто увижу в камне его образ.

– Никто из тех, кто так или иначе видел Оква Нахоло, не выжил, чтобы об этом рассказать, – зловеще проговорил Лафит, грозя колдунье пальцем. – Ты играешь с водным огнем, вот как это называется.