Последнее шоу

Бэллард вынула свой «кимбер» из кармана куртки и протянула его Фельцеру. Тот, проверив предохранитель, убрал пистолет в пластиковый пакет для улик, что-то на нем написал, спрятал пакет в коричневый бумажный мешок и положил его на пол.

— А запасной? — спросил он.

— Запасного у меня сейчас нет, — ответила Бэллард.

— Хорошо. В таком случае приступим. Уверен, детектив Бэллард, вы знакомы с процедурой, но, прежде чем мы включим запись, позвольте напомнить: я зачитаю вам правило Миранды, и вы откажетесь от права хранить молчание. После этого я зачитаю предупреждение Либаргера, и вы расскажете мне, что случилось. Ваши слова будут записаны. После этого мы с вами войдем в дом, и вы покажете мне и моей группе, как все было. И повторите свой рассказ. Все ли понятно?

Бэллард кивнула. Однажды полицейский по имени Либаргер отказался говорить со следователем и был уволен. С тех пор «предупреждением Либаргера» пользовались, чтобы вынудить сотрудника полиции отвечать на вопросы без присутствия адвоката. Однако, если впоследствии на сотрудника заводили уголовное дело, ответы эти нельзя было использовать в качестве доказательств.

Фельцер включил видеокамеру, зачитал оба текста, и они с Бэллард приступили к делу.

— Начнем с самого начала, — сказал Фельцер. — Детектив Бэллард, расскажите, как вышло, что ваши действия повлекли за собой гибель Томаса Трента.

— Трент был главным подозреваемым в деле о похищении и избиении Рамона Гутьерреса, мужчины-проститута. Похищение произошло в Голливуде, — начала Бэллард. — Каким-то образом Трент узнал, что я живу в Вентуре, и вчера ночью приехал ко мне домой без моего ведома. Я была в гараже, вощила доску для серфинга. Ворота гаража были открыты. Трент подкрался ко мне со спины. Надев мне на голову полиэтиленовый пакет, он похитил меня, сделал мне инъекцию кетамина и привез сюда, к себе домой. Вероятно, изнасиловал меня, пока я была без сознания, но точно сказать не могу. Когда пришла в себя, обнаружила, что раздета и привязана к стулу. Трент сказал мне, что собирается похитить еще одну жертву. Прежде чем уйти, он сделал мне еще одну инъекцию. Пока его не было, я пришла в сознание и сумела освободиться, но сбежать из дома не успела: Трент вернулся со второй жертвой. Опасаясь за ее жизнь, я осталась в той же комнате, где была. Вооружилась черенком от метлы — его я взяла из желобка раздвижной двери — и заостренной деревяшкой, которую мне удалось отломить от стула. Когда Трент вошел в комнату со второй жертвой, я вступила с ним в схватку. Несколько раз ударила его черенком, и тот сломался. Трент сумел поднять руки и взять меня в захват. Зная, что противник гораздо крупнее меня, и опасаясь за свою жизнь, я несколько раз ударила его заостренной деревяшкой. Наконец Трент отпустил меня, рухнул на пол и вскоре умер.

Довольно долго Фельцер молчал. Похоже, даже краткое изложение этой истории показалось ему чересчур замысловатым.

— Хорошо, — наконец сказал он. — Теперь еще раз, но в деталях. Начнем с дела Гутьерреса. Рассказывайте.

Следующие полтора часа Бэллард отвечала на вопросы Фельцера, подробные, но не содержавшие в себе никаких обвинений. Иногда он видел в ее словах несоответствие и тут же указывал на него, а то и подвергал сомнению правильность принятых решений, но Бэллард знала: любой приличный следователь не преминет задать несколько вопросов, способных расстроить человека и даже вывести его из себя. У профессионалов это называется «спровоцировать реакцию». Но Бэллард была спокойна и ни разу не повысила голоса. У нее была лишь одна цель: с честью пройти через это испытание, сколько бы оно ни длилось. В конце концов ее оставят в покое и она сможет дать волю эмоциям. За годы службы она не раз читала о подобных случаях в новостной рассылке профсоюза и помнила, что время от времени нужно повторять ключевые слова и фразы: например, «я опасалась за безопасность жертвы и собственную жизнь». В таком случае сотрудники ОВР будут вынуждены признать, что применение силы было обоснованным и Бэллард убила Трента, не выходя за рамки правил департамента. После этого ОВР порекомендует окружной прокуратуре не возбуждать дела против Бэллард.

Кроме того, ей было известно, что рассказ ее должен в точности соответствовать уликам, обнаруженным в доме Трента, в ее фургоне и в Вентуре, у бабушки в гараже. Ни разу не погрешив против истины, она покинула комнату для допросов, уверенная, что Фельцеру и его команде будет не за что зацепиться.

Выходя из трейлера, она увидела, что место происшествия уже оцеплено тройным кольцом. У дома плотным рядком стояли автомобили: несколько полицейских машин, фургон криминалистов, фургон коронерской службы. Над головой кружили вертолеты прессы. За желтой лентой на Райтвуд-драйв Бэллард увидела три фургона телевизионщиков. Неподалеку от них стоял Дженкинс. Кивнув ей, он поднял сжатую в кулак руку. Бэллард повторила его жест. Оба сделали вид, что стукнулись кулаками, хотя их разделяло двадцать футов.