Последнее лето

Сипуха забила здоровым крылом и принялась безмолвно открывать и закрывать клюв.

– Чего тебе надо? Мертвую мышку?

Может, Джек забыл ее покормить? Но кормить сов я не умела, а клювом она запросто могла отхватить мне палец.

Я бы и рада дать тебе еды, подумала я, да нечего.

На меня уставились темные глазищи. Я не отвела взгляд. Казалось, в этих «блюдцах» я вижу всех сов разом.

Всех сов, которых мы не могли накормить.

– Прости меня, совушка, – сказала я.

Она продолжала смотреть на меня. Затем моргнула. Точно: голодная.

В те несколько секунд, пока она не попробовала снова вскарабкаться по моему плечу и не бухнулась неуклюже на деревянную перекладину, мне отчаянно верилось, что она меня простила.

* * *

В ту ночь меня разбудил сон про морских свинок, и спросонья мне почудилось, что лес вокруг нас стонет. Ветер так свирепствовал, что срывал с деревянной перекладины одежду, повешенную сушиться. На моих глазах улетела чья-то рубашка, нанизалась на ветку неподалеку и бешено трепыхалась. Улетали упаковки с булочками, расчески и шлепки – их безвозвратно уносило куда-то во тьму.

В ту ночь спальный мешок Рейфа промок так, что, когда он проснулся, ноги у него хлюпали в воде. Тогда же два идиота, которые забыли завернуть телефоны в пакеты, обнаружили, что дождь превратил их в бесполезные куски металла. Не будем говорить кто, хотя это были Лоу и Джуси.

В ту ночь начали падать деревья.

Сила шторма нас напугала. Мы жались друг к другу, как могли, стараясь не упасть с края платформ и лестниц. В дрожащем свете фонариков мы видели, как одно за другим, словно домино, повалились три дерева. Они упали во дворе, по ту сторону отравленного озера; первым упало тощее деревце, такое тонкое, что мы недоумевали, откуда в нем столько весу, чтобы повалить другие. За ним последовало второе и третье, и все вместе они образовали на земле бесформенную груду.

Деревья падали и на берегу настоящего озера. Утром мы увидели, как они уходят под воду. Ветви обвисали, растопыренные в середине и обмякшие на концах.

Но наши деревья, постарше, росшие на возвышенности и крепко связанные между собой подвесными мостиками, выстояли.

* * *

Когда кончился ливень, вода не уходила еще три дня.

В первый день на озеро приземлился гидроплан – раньше я видела их только по телевизору. Из него на поплавок самолета выпрыгнули люди в синей форме. Они привезли Алисию, живую и невредимую. Та стояла в огромных резиновых сапогах и куталась в одеяло.

Родители встретили ее на весельной лодке, так как пристань все еще оставалась под водой. Лодочную станцию затопило, искореженная обшивка отошла от стен, напоминая задранный подол юбки.

Алисия ступила в лодку, и, пока мать суетилась вокруг, люди в форме о чем-то толковали с ее отцом. Алисия взглянула в нашу сторону поверх плеча матери и вальяжно нам помахала.

– Мерзавцы на яхте все же выкрутились, – сказал Дэвид. – Все до последнего.

Но на лице его играла улыбка.

На самом деле он светился от облегчения.

– А одно рыболовное судно затонуло, – сказала Джен. Именно она обычно приносила нам свежие вести.

– И круизный лайнер, – добавил Лоу. – Погибших нет. Пока.

Лодка поплыла обратно к особняку. Алисия и на этот раз стояла в полный рост. Отец налегал на весла. Мать смотрела на дочь с обожанием.

А вскоре они всей семьей сели в трактор и уехали. Огромные колеса ворочались в грязи, поднимая волны красновато-бурой глинистой воды. Трактор медленно проехал затопленную подъездную дорогу и скрылся из виду.

– Алисия не хотела с ними ехать, – сообщил Дэвид. – Вроде бы родители ее подкупили. Отсыпали ей денег, только чтобы она дала увезти себя домой.

Но чувство облегчения осталось при нем.

* * *

На второй день выяснилось, что пропали близняшки. Родители не хватились их раньше, посчитав, что девочки ушли с нами. Из-за экстези их мамаша так искусала себе нижнюю губу, что та распухла и отвисла чуть ли не до подбородка.

Джек и Шел отправились на поиски и обнаружили Кей. Она спала в рыболовном сарае в окружении мышиных скелетиков и оберток от сладостей. Джек отметил кое-что любопытное: скелеты казались свежими.

Насколько нам было известно, в еде она всегда была привередой и воротила нос от всего, кроме белого хлеба с копченостями. Сейчас нам показалось, что вокруг рта у нее запеклась кровь. Воняло от девчонки отвратительно.

Мы обошлись без лишних расспросов и отвели ее к родителям.

Ее сестры нигде видно не было.

* * *

На третий день из-под воды показался газон, вернее, то, что когда-то было газоном, а теперь превратилось в широкую илистую отмель, перемежающуюся кустистыми островками иусеянную сотнями полуживых рыб. Джек и Шел бросились собирать трепыхающиеся тельца в ведра. С отчаянным упорством шлепали они по газонной жиже, таская ведрами несчастных рыбешек к озеру. Время играло против них, и кое-кто из нас начал им помогать.

Тем рыбешкам, которых спасти не удалось, мальчики выкопали братскую могилу. Они сложили в нее трупики и провели погребальную церемонию, цитируя места из Библии Джека.

– «Мир Мой даю вам, – печально читал Джек. – Да не смущается сердце ваше и да не устрашается».