Последнее испытание (СИ)

– Разрешите проводить вас к машине, – майор галантно изогнул руку, несколько смущаясь ростом леди на голову выше его самого.– Ваши слуги могут уложить багаж сзади.

Два китайских ГБиста хмыкнули, поправили рюкзаки и предоставили возиться с барахлом оператору, который в это время тщательно выбирал ракурс для показа прибытия группы WCNN на строительство канала. Изабелла вышагивала, позируя на ходу и обволакивая майора своим щебетом. Тот, крайне польщенный вниманием, важно рассказывал о своей родословной, военной карьере, о подвигах в битве с ящерами, во время которой он был в Ирландии, и, конечно, о том поразительном и неизгладимом впечатлении, которое произвела на него ослепительная мисс.

Один из китайцев, не спрашивая разрешения, влез на заднее сиденье пикапа, второй устроился в кузове. Оператор, увидев, что все вещи остались на борту, опрометью бросился на судно, опасаясь не успеть к отъезду. Журналистка неодобрительно глянула на него, молча упрекнув за задержку. Ассистент стерпел, понимая, что при потере багажа или пропуске кадров о прибытии на афро-азиатскую границу он бы огреб еще больше.

Пикап неторопливо колесил вдоль стройки века.

– Вас не затруднит включить кондиционер?

Майор удивленно воззрился на леди, китаец сдержал ухмылку и отсемафорил ей на комм: «XVII век, здесь еще не слышали про кондиционеры». Между тем, по мере удаления от воды внедорожник раскалялся все больше. Англичанин потел, но мужественно терпел, сидя прямо, словно проглотивши багинет. Легче всего чувствовал себя индус-водитель в легкой защитной рубашке.

Не заполненное водой углубление канала тянулось почти до первого из внутренних озер перешейка. Вокруг него сновали бесчисленные рабочие, укрепляя берега. От их суеты, от работы массы землеройных машин и из-под колес автомобиля поднимались песчаные облака. Через открытые стекла пыль ровным слоем оседала на волосах, коже и одежде пассажиров.

Наконец, у озера Тимсах сделали первую остановку. Раньше в нем водились крокодилы, но свальды сократили их популяцию до нуля. По сравнению с инопланетными рептилиями земные хищники – трогательные комнатные питомцы.

Майор и вышедшие из второго пикапа офицеры чистились и всячески возвращали себе парадно-строевой вид, нелепый в этой пыли и жаре. Оператор, добившись от водителя заверений в безопасности, влетел в мутноватую воду прямо в одежде.

Изабелла удостоверилась, что видеокамеры запечатлели ее замученный от поездки вид, придающий особую достоверность репортажу, разулась, вошла в воду по щиколотки и начала умывать лицо, шею и руки. Англичане отвернулись, крайне смущенные. Для их времени обнаженные женские ступни в общественном месте – столь же непристойно-откровенное зрелище, как, к примеру, голые груди для начала XX века. Тем более что щиколотки были симпатичны, и сама мисс тоже.

Уловив на себе заинтересованные взгляды, а потом, увидев поспешное отворачивание, пришелица из будущего невольно посочувствовала офицерам, в Египте одни арабские женщины, тщательно оберегаемые от мужских глаз. Ее появление превратилось в целое событие.

Увидев конный британский патруль, репортерша непременно захотела проехаться на лошади. Майор потребовал, чтобы драгун, владевший самой спокойной кобылой, на время уступил ее даме. Всадник, растерявшись на минуту, что в радиусе тысячи километров нет дамского седла, посмотрел на мужское одеяние гостьи, подставил руку, и Изабелла оказалась верхом. Не предполагая, что столь уверенная в себе особа ни разу не пользовалась копытным транспортом, он шлепнул лошадь по крупу, та неожиданно взвилась на дыбы, репортерша завизжала, вцепившись в гриву, и животное, привыкшее к выстрелам, но не женским воплям, сорвалось в галоп. Пока англичане ахали, один из китайцев вышвырнул водителя из пикапа, второй прыгнул в кузов, и они унеслись за наездницей. Когда машина поравнялась с кобылой, та шарахнулась вправо. Бодигард каким-то невероятным акробатическим движением ухватил падающую журналистку за ремень и, вцепившись второй рукой за релинг, втащил ее к себе.

– Ты это видел? Ты заснял? – женщина, лишь чудом избежавшая нелепой смерти, распекала своего оператора, который прошляпил бесценный эпизод.

– В патруле есть еще лошади. Можем повторить, мисс, – невозмутимо предложил английский лейтенант.

Но Изабелла, зло зашипев, плеснула себе на лоб антисептика. Затем смазала здоровую ссадину, перечеркнувшую эффектный кровоподтек на месте, где она приложилась о кузов. Сопровождавшие понадеялись, что с верховой ездой покончено.

Увы, буквально через двадцать километров она увидела целый караван верблюдов, груженых бочками с водой. Выскочив на солнцепек, она заставила сгрузить воду с одного из кораблей пустыни, затем забралась на седло, притороченное между горбами и покрытое немилосердно грязным покрывалом. Спереди и сзади седла вверх торчали острые деревянные рукоятки длинной с ладонь, теоретически облегчавшие пользование копытным транспортом. Повинуясь команде погонщика, верблюд встал и, следуя за веревкой, сделал круг вокруг пикапов.