Последнее искушение Христа

— Однажды, отец, когда мне было двенадцать лет, я пришел в синагогу и слушал, как ты рассказываешь жителям Назарета о мученичестве и смерти пророка Исайи. Но это было давным-давно, и я позабыл многое. Сегодня я очень хочу снова услышать о его конце, чтобы душа моя успокоилась и я примирился со смертью. Своим рассказом об Ироде ты растревожил меня.

— Дитя мое, почему нынче вечером ты хочешь говорить лишь о смерти? Об этом ты и хотел просить меня?

— Да. Нет ничего величественнее смерти. — Иисус обратился к ученикам: — Не бойтесь ее, друзья. Да будет она благословенна! Если бы не было смерти, как бы мы могли достигнуть Господа и пребывать с ним вовеки? Истинно говорю вам, смерть держит ключи и открывает нам врата.

— Иисус, почему ты говоришь о смерти с такой любовью и уверенностью? — с удивлением спросил старый раввин. — Давно уже твой голос не звучал так.

— Расскажи нам о смерти пророка Исайи, и ты поймешь, что я прав.

Раввин подвинулся, чтобы не касаться Лазаря.

— Бесчестный царь Манассия предал забвению заповеди своего богобоязненного отца Езекии, сатана вошел в него и овладел им. И возненавидел Манассия Исайю, глас Божий. И разослал он убийц по всей Иудее, чтобы найти его и зарезать, чтобы не слышать больше его речей. Исайя был в Вифлееме. Затаившись в дупле исполинского кедра, он молился о том, чтобы Господь смилостивился над народом Израиля и спас его. Мимо дерева шел человек, отпавший, как и царь, от Бога, и внезапно из дупла появилась рука пророка. Безбожник увидел ее и тут же бросился к царю, чтобы сообщить об этом. Пророка схватили и привели к Манассии. «Принесите пилу и распилите его надвое!» — приказал царь. Исайю уложили, два раба взялись за ручки пилы и принялись пилить. «Откажись от своих пророчеств, — вскричал царь, — и я подарю тебе жизнь!» Но Исайя уже вошел в Царствие Небесное, и до слуха его не долетали земные голоса. «Отрекись от Господа, — снова закричал царь, — и я заставлю своих подданных пасть ниц перед тобой!» — «В твоих силах убить лишь мою плоть, — ответил ему тогда пророк. — Душа моя и голос вне твоей досягаемости, ибо они бессмертны. Одна вознесется к Господу, другой на веки вечные останется на земле, чтобы проповедовать». И только он сказал это, как явилась к нему смерть в золотом венце на огненной колеснице и забрала его.

Иисус поднялся с сияющим взором — перед глазами его стояла огненная колесница.

— Друзья, — промолвил он, внимательно оглядев всех учеников. — Возлюбленные спутники мои, если любите меня, слушайте, что я вам скажу. Бодрствуйте и подпояшьтесь туже, будьте готовы к великому путешествию. Что тело? Лишь прибежище души. Всякий раз говорите: «Мы оставляем свое прибежище и отправляемся в путь! Мы уходим, чтобы вернуться домой!» Куда домой? На небеса. И вот еще что я хочу сказать вам сегодня. Не плачьте, стоя перед могилой возлюбленного учителя. Помните: смерть — врата в бессмертие, и нет туда другого пути. Учитель ваш не умер, он стал бессмертным.

ГЛАВА 27

Каждый Божий день и каждую ночь незаметно и упорно весна пробивалась из земли Израиля, расталкивая камни, взрыхляя почву. За одни сутки долины Шарона в Самарии и Ездрилона в Галилее покрылись желтыми маргаритками и дикими лилиями, недолговечные анемоны, как огромные капли крови, проступили меж хмурых скал Иудеи. На виноградных лозах высунулись маленькие, словно крабьи глаза, цветочки. И каждая розово-зеленая почка уже напевала о спелом винограде и новом вине, и у каждого листика стоял свой ангел-хранитель, оберегающий его и помогающий расти. Казалось, вернулись первые дни творения, когда каждое слово Господа, падая на девственную землю, прорастало деревьями, цветами и травой.

Этим утром у подножия святой горы Гаризим самаритянка вновь наполняла свой кувшин у колодца Иакова, глядя на дорогу к Галилее, словно желая еще раз увидеть бледного человека, который говорил ей о бессмертной воде. Теперь, по весне, эта любвеобильная вдова чувствовала сладкое томление в пышной груди.

Этой весенней ночью бессмертная душа Израиля оборачивалась соловьем, певшим у каждого открытого окна, не давая уснуть до рассвета ни одной незамужней иудейке. «Что ж ты ложишься в постель одна? — щебетала насмешливо она. — Для чего я наградила тебя длинными волосами, грудью и покатыми широкими бедрами? Вставай, надевай свои украшения, высунься из окна! Выходи на порог на рассвете, возьми свой кувшин и ступай к колодцу, заигрывая по дороге с холостыми иудеями. Может, твой будущий муж идет навстречу. У нас, евреев, много врагов, но пока мои дочери приносят мне детей, я бессмертна. Я ненавижу невспаханные поля, неплодоносящие деревья и девственниц!»