Последнее искушение Христа

— Когда же он придет? — качая головой, грустно промолвил раввин. — Неужто Господь обманул меня? Неужто я не понял Его слов? Я умираю, умираю, и где же Мессия?

— Потерпи до Пасхи, отец. Ты увидишь. Господь всегда выполняет обещанное! — Иисус высвободил свою руку из цепких пальцев раввина и вышел во двор.

— Нафанаил, и ты, Филипп, ступайте в конец деревни, в самый последний дом, — промолвил он. — Там найдете молодую ослицу и осла, привязанных к двери. Отвяжите и приведите их сюда. А если кто скажет вам что-нибудь, ответьте: «Она нужна Сыну человеческому, и мы вернем ее».

— Чувствует мое сердце — быть беде, — прошептал Нафанаил своему другу.

— Идем, — ответил Филипп. — Делай, что он говорит, а там будь что будет.

Матфей, с утра первым делом схватившийся за перо, весь обратился в слух. «Бог Израиля, — думал он, — только взгляните, как все складывается согласно пророчествам! Что сказано у пророка Захарии: „Ликуй от радости, дщерь Сиона, торжествуй, дщерь Иерусалима, се Царь твой грядет к тебе, праведный и спасающий, кроткий, сидящий на ослице и на молодом осле“».

— Рабби, — обратился Матфей к Иисусу, чтобы подтвердить это, — ты, кажется, устал и не сможешь пешком дойти до Иерусалима.

— Нет, я не устал, — ответил Иисус. — А почему ты спросил? Просто мне почему-то захотелось сегодня поехать туда верхом.

— Тебе бы надо ехать на белом коне! — вступил в разговор Петр. — Ты же царь Израиля, ведь так? Значит, ты должен въезжать в свою столицу на белой лошади.

Иисус мельком взглянул на Иуду и промолчал. Тем временем Магдалина, выйдя из дома, остановилась на пороге. Глаза у нее были воспалены — она не спала всю ночь. Прислонившись к косяку, она тоскливо смотрела на Иисуса, будто чувствуя, что прощается с ним навсегда. Она хотела умолять его не уходить, но слова застревали в горле, Матфей видел, как судорога сводит ее губы, и все понял. «Пророки не дают ей слова молвить, — отметил он про себя. — Они не дают ей сбить Иисуса с того пути, который предсказан ими. Он сядет на ослицу и поедет в Иерусалим, хочет этого Магдалина или нет, хочет он сам этого или нет, ибо так предначертано!»

В это время появились счастливые Филипп и Нафанаил, таща за собой на веревке ослицу и ее отпрыска.

— Все получилось точно так, как ты сказал, рабби! — воскликнул Филипп. — Садись, и поехали!

Иисус бросил прощальный взгляд на дом. Женщины, скрестив руки, печально смотрели ему вслед и молчали — старая Саломея, обе сестры и чуть впереди Магдалина…

— Есть ли у вас кнут, Марфа? — спросил Иисус.

— Нет, рабби, — ответила Марфа. — Только стрекало нашего брата.

— Дай мне его.

Ученики сложили свои одежды на спину доверчивого животного, приготовив мягкое сиденье для учителя, а Магдалина поверх всего набросила свое красное покрывало, вышитое по краям маленькими черными кипарисами.

— Все готовы? — спросил Иисус. — Все ли в добром духе?

— Да, — ответил Петр и, взяв ослицу под уздцы, двинулся вперед.

Заслышав шум, вифанцы открывали двери домов.

— Куда вы? Почему пророк сегодня верхом?

— Он сегодня взойдет на свой престол, — на ходу делились с ними секретом ученики.

— На какой престол, ребята?

— Т-с-с, это тайна. Человек, которого вы видите перед собой, — царь иудейский!

— Неужто?! Идемте с ним! — вскричала молодая женщина, и толпа начала расти.

Дети срезали пальмовые ветви и пристраивались впереди, распевая: «Благословен грядущий во имя Господне!» Мужчины расстилали по дороге свои плащи. Как все бежали! Какая была весна! Какими яркими поднялись цветы в этом году! Как голосисто щебетали птицы, кружась над процессией, двигавшейся к Иерусалиму!

— Наша мать говорила с ним вчера, — шепнул Иаков брату. — Она просила его, чтобы он поместил нас справа и слева от своего престола, на который он собирается взойти. Но он не ответил ей. Может, рассердился. Она сказала, что лицо его помрачнело.

— Конечно, он рассердился, — ответил Иоанн. — Не нужно ей было этого делать.

— А как же? Что ж, он должен бросить нас и — кто знает? — отдать предпочтение Иуде Искариоту? Ты видишь, как они в последнее время беседуют тайком от всех? Стали просто неразлучными. Смотри, Иоанн. Пойди и поговори с ним сам, чтобы нам не остаться в дураках. Пришло время делить почести.

Но Иоанн покачал головой.

— Брат мой, — промолвил он, — взгляни, как он страдает. Он словно идет на смерть.

«Хотелось бы мне знать, что уготовано дальше, — размышлял Матфей, идя в одиночестве в самом конце процессии. — У пророков сказано не слишком ясно. Одни говорят — царский престол, другие — смерть. Которое из двух осуществится? Пока событие не совершилось, пророчество остается туманным. Только после того, как все уже произошло, мы понимаем, что имели в виду пророки. А потому наберемся терпения, подождем — посмотрим, что будет. А когда сегодня вернемся, я все запишу».