Последнее японское предупреждение

К моему глубочайшему изумлению, трактир на Пятницкой был. Но, когда я туда вошла, меня постигло разочарование – место мне не понравилось, и я с сожалением вышла, снова отправившись гулять. Я брела по улице, рассматривала дома, наблюдала за прохожими и одновременно искала ресторан, в который хотела бы зайти. И такой нашелся почти в самом конце улицы, я увидела вывеску из желтых неоновых полос, прочла название и решила, что обедать буду здесь. Внутри оказалось практически пусто, играла негромкая японская музыка, за барной стойкой скучали бармены. Когда я вошла, ко мне подбежала невысокая девушка в кимоно и предложила выбрать любое место в зале. Я предпочла небольшой столик у окна, за стеклянной стеной-водопадом. Сделав заказ, закурила и уставилась в окно и пожалела, что знаю только адрес мастера по полировке мечей, а телефона в записной книжке Акелы не было. Неизвестно, живет ли он по-прежнему на Полянке, не уехал ли вообще, примет ли меня. Ничего не попишешь, придется действовать наобум.

Принесли заказанный мной тартар из лосося, и я, подцепив палочками кусочек рыбы, осторожно попробовала. Это было… я даже не скажу, как именно это было – но такого приятного ощущения, такого вкуса я не пробовала давно. Тартар исчез с тарелки в считаные минуты, я даже не заметила, как съела все. Сразу же подошла официантка и, забирая тарелку, спросила:

– Вам понравилось?

– Девушка, милая… понравилось – это не то слово, – честно призналась я. – Ваш повар волшебник.

– Я ему передам, – улыбнулась она. – Могу подавать горячее?

– Да.

Крем-суп из креветок не разочаровал, как и последовавшие за ним пельмени. Я даже не думала, что могу съесть в один присест столько. Да еще запить это все чаем. Поистине райское место… Надо будет зайти сюда еще раз.

Рассчитавшись, я вышла и снова прочла название – «Кой». Моих познаний в японском даже хватило на перевод. Ресторан носил название «Карп», а в просторном зале, кстати, я видела большой аквариум, разделенный на ячейки, в которых находились крабы, мидии и еще какие-то морские чудища, которые при желании можно было заказать в виде блюда. В общем, знакомством с японской кухней Москвы я осталась довольна.

Закурив, я постаралась сориентироваться и понять, удастся ли мне отсюда попасть на Полянку. Долго копалась в картах телефона, пытаясь разобраться, где нахожусь и в какую сторону идти. Оказалось, что тут совсем недалеко, и переулками я попаду как раз к нужному дому. Ориентир был – большой книжный магазин.

К счастью, погода располагала к прогулкам, и я не спеша пошла в нужном направлении. В переулках машин было значительно меньше, чем на Пятницкой или той же Ордынке, где образовалась огромная пробка. В нашем городе тоже такое случалось, но в значительно меньших, конечно, масштабах. Здесь я никогда не смогла бы водить машину, это точно. А эти постоянно сигналящие водители… Что толку давить на клаксон, если все равно никто не может поехать быстрее? Нервные люди в столице…

Наконец я добралась до нужного мне дома, который оказался длиннющей многоэтажкой, первый этаж которой был занят книжным магазином и супермаркетом. Я обогнула дом, нашла подъезд и набрала номер квартиры на домофоне. Ответили мне не сразу, я даже решила, что никого нет, и успела расстроиться. Но из динамика раздался хриплый мужской голос:

– Кто там?

– Мне нужен Филипп Иванович.

– Ну, я Филипп Иванович. А вы мне нужны ли?

– Так впустите меня, и разберемся.

– Вы кто вообще? – раздраженно спросил полировщик.

– Меня зовут Александра, я к вам по делу, касающемуся вашей работы.

– Ну, так бы и сказала сразу! Заходи, пятый этаж, из лифта направо.

Квартира полировщика напоминала музей. Даже я, привычная к раритетным вещам, и то открыла рот от удивления – такого количества мечей, копий, шлемов, боевых топоров, алебард и щитов я не видела нигде. Кажется, даже мебели никакой в этой квартире не было, потому что мастер предложил мне присаживаться на лежащий возле стены мат, перед которым стоял стол на низких ножках. Усевшись, я похвалила себя за то, что пришла в джинсах – иначе пришлось бы беседовать стоя.

– Ну? – скрестив на груди руки, поинтересовался худой, невысокий человек с обритой головой и виднеющимися из-под коротких рукавов рисунками, напомнившими мне татуировку-гаман, которую носил Акела – в виде майки, покрывавшей все тело.

Я вынула из сумки снимки, которые распечатал мне Никита, и протянула мастеру:

– Посмотрите, пожалуйста, вам не приходилось работать с этим клинком?

Он взял снимки, присел рядом со мной и, нахмурив косматые брови, сильно диссонировавшие с гладко выбритой головой, принялся их рассматривать.

– Помню. Было дело. Я тогда только начинал, лет пятнадцать назад. Только я не думал, что это фуфло кто-то в музей сдаст – в нем ничего ценного нет, грубая подделка под Канэмицу, лишний иероглиф на хвостовике-накаго, хагарами… не понимаете? – Мастер посмотрел на мое изумленное лицо и пояснил: – Хагарами – это такой дефект, трещина вдоль лезвия. А фукурэ – вкрапления углерода в сталь или воздуха. Понятно теперь?

– Более-менее. А практически что это значило?