После конца

– Через брешь в заборе. Один паренек показал мне ее, когда я проходил мимо. Фактически, из-за него я здесь и оказался. Попросил помочь вам.

Ребята удивленно переглянулись.

– Как он выглядел? – осторожно спросила Надя, впрочем, не надеясь услышать нужный ответ.

– Обычный пацан. Вашего возраста. Тощий немного, но для кого это проблема в наши-то времена?

Вот как бывает. Похоже, иногда Антон все-таки мог быть человеком. Хотя это не отменяло его отвратных человеческих качеств. И все-таки в какой-то мере они были ему благодарны. Кто знает, что с ними было бы, не встреть они Стаса*

Их путь лежал через жилую часть поселения. Здесь не было никаких складов или амбаров. Только небольшие дома для местных жителей, которые вышли на улицу, провожая чужаков затравленными взглядами. Не видя этих людей, Соня искренне полагала, что они такие же как Отец – озлобленные, дикие, лишенные человеческих чувств. Реальность оказалась куда хуже. Худые, вплоть до выпирающих мельчайших костей, впалые щеки, тусклая кожа, совсем редкие волосы – это далеко не полный список отличительных черт абсолютно всех людей. Но больше всего бросалось в глаза другое. Беспрерывная мелкая дрожь, бившая по всему телу, не давала им возможности стоять на одном месте. Они не пытались подойти ближе, но не имея полного контроля над собственными мышцами, стояли словно качающиеся на ветру фигурки, затравленно глядя на их компанию.

– Что с ними? – стараясь незаметно оглядывать стоявших как вкопанных людей, спросила Соня. – Они просто запуганы?

– Мне кажется, это Куру, – неуверенно протянула Надя, в нервном жесте заламывая пальцы. – Они же едят человеческое мясо. Наверняка ели и мозг. Эта болезнь смертельна и не лечится. Не стоит их трогать. Им не долго осталось.

Несправедливо. Из-за трусости лидера погибает целое поселение. Особенно больно было смотреть на детей. Неровные, зачастую деформированные черепа – признаки врожденной энцефалопатии, явный признак носительства болезни. Они обречены, даже если сами не подозревали об этом. Никто не заслуживает такой смерти. Тем более те, кому, по сути, не дали никакого выбора.

Выбравшись через небольшую брешь в заборе и отойдя на безопасное расстояние, ребята наконец смогли выдохнуть. Потеряв несколько человек, их планы претерпели некоторые изменения. Они не знали, что делать дальше. Не знали, как поступить, да и стоило ли вообще что-то делать.

Однако Соня не могла позволить себе такой слабости. Она четко знала, чего хочет и не собиралась отказываться от своей цели. Именно поэтому девушка продолжала идти вперед. Как и остальные, которые следовали за ней.

И никто не заметил, как идущая позади всех Надя на минуту замерла на старом деревянном мосту, что располагался над ручьем. Ее взгляд то и дело метался от воды назад, к оставшемуся за чащей леса поселению, где остался тот, кого долгое время она считала самым близким человеком. Решение пришло само. Металлический кружок, обжигающий безымянный палец, последний раз удостоился взгляда своей хозяйки, после чего погрузился в холодную воду, тут же уносимый стремительным течением. Этого никто не видел. Кроме Артура, который сразу же отвернулся, не подавая виду, что знает. Это и не нужно. Тем более, что он и так всегда рядом, готовый поддержать словом и делом.

Глава 15

У большинства людей есть достаточно странная привычка, которая редко проявляется в мирное время: им всегда нужен тот, кто направит их. Кто-то более опытный, сильный, кто всегда поддержит и словом, и делом. Если речь не идёт об условиях выживания, люди не требуют к себе какого-то повышенного внимания и тем более опеки. Однако если опасность буквально повсюду, невольно начинаешь искать того, кто сможет уберечь от поджидающих невзгод.

Для ребят таким человеком стал Стас. Каким бы необычным и, возможно, чудесным не было его появление, именно этот мужчина стал их невольным проводником. Даже Соня, забыв о своей слишком настороженной сущности, прислушивалась к его советам все чаще поступая именно так, как он говорил.

Узнав о цели их путешествия, мужчина предложил неожиданную помощь. По его словам, одну из линий железных дорог восстановили и поезда снова ехали в сторону южного порта. Столь огромными трудами построенный Крымский мост стараниями военных был разрушен, однако переплыть Керченский пролив было возможно. И если слова Стаса о поезде – правда, то им несказанно везло.

Так они и шли впятером на запад. Стас заменил собой ту брешь, которая возникла после смерти Марка. О нем разговоров не поднималось. Не принято обсуждать покойников просто потому, что все прекрасно понимали: людям на том свете гораздо легче, чем тем, кто остался в этом мире. Однако, если о нем не говорили, это не значит, что всем было все равно. Иногда молчание – это способ защиты.