После Исхода

Саха пристрелялся. Всякий новый объект, влетавший в зону его боя — тут же получал лобовой луч бластоида. Пяти секунд достаточно, чтоб размягчить броню и выпустить режущую короткую очередь со всех бортовых пулеметов. Ослабленную защиту прошибает, словно лист картона и пространство под скорлупой заполняется высокотемпературной плазмой.

Нюанс — попасть нужно в тот участок, что облучает бластоид. Оставаясь неподвижным — это делать просто, к тому же Лонни выделила канал от дополнительного сервера, который помогал обрабатывать данные боя и весьма облегчил жизнь бортовым системам. Они полностью переложили на него часть функций, электронный наводчик просто шустрил — просчитывал траектории противника и выполнял преднаведение оружия.

Воевалось легко. Допсервер вычислял наиболее опасную цель, выделял ее на экране, увеличивал в окне прицела, а бортовой компьютер ловко подсвечивал перекрестиями бластоида и пулеметов. Для открытия огня требовалась лишь небольшая корректировка вручную и — вуаля. Очередной претендент на царя горы тыкался носом в грязь с горячим шипением сквозь пулевые отверстия. Внутри плавилось все, что не успело сгореть и могло плавиться. Мучительно, зато быстро.

А вообще, о подобном и думать забыл. Ты его не трогаешь — оно тебя минует.

Потихоньку взрыв адреналина, одурманивший сознание, спадал. Сторр осмотрелся. Если быть до конца откровенным перед самим собой — ничего радостного не наблюдалось.

Прошли всего-то около пятнадцати минут, натиск атакующих не спадал, артиллерия долбила безотрывно, пристрелявшись к горке. Противник все ближе подкатывался каждой новой волной к позиции оборонявшихся, маневрировал меж обломками и создавал новые. Наружную стену разрыхлило взрывами, попадания ощущались гораздо более остро. Бирюлькам конец… С пяток наших уже в вечных местах…

Рикк с трудом успевал обрабатывать цели. Некоторые вражеские боеды подкатывались столь близко, что можно было прочесть строевые номера на матовых бортах.

— Саха… — Ведущий задумчиво глядел сквозь галку прицела, — Сейчас снова поползут. Последняя волна. Мы ее не обработаем. Закатятся на крышу, начнут по одному высверливать лазерами. Лонни, слышала?

— Да… — голос был едва слышен и дрожал.

— Или нас покромсают, как телят, или ты включишь нам ножки и мы покусаемся.

— Там будет видно. — Неожиданно твердо произнесла девушка.

— Тогда лады… Саха, внимание!

Новая атака была мощной. Противник не появлялся вразброд, как до того, пытаясь выгадать хоть сколько-нибудь времени, чтобы продвинуться вперед. Нет, он несся, сломя голову, ломал строй и совсем не заботился о прицельной стрельбе. Некоторые вообще захлопнули пилоны для лучшей обтекаемости.

Зато пресс артиллерии утроился. Постоянная тряска сбивала компьютер и с преднаведением приходилось просто бороться. Сторр выругался и отрубил доводчик. Пулеметами теперь можно водить, но о прицельной стрельбе не может быть и речи…

— Лонни, смотри… Мы им уже не нужны, они нас придавили… урона больше не наносим. Им нужна вершина. Сколько до подхода основных сил?

— Десять минут.

— Закрепятся с обратной стороны — наши приколятся.

— Что делать? — девушка решила положиться на Рикка окончательно.

Обстановка накалялась быстро, запрашивать контролирующего офицера она уже не успевала, да и не хотела показаться совсем уж недотепой. Впрочем, Лоан не была уверена в прямом начальнике до конца. Сможет ли верно сориентироваться в нестандартной ситуации… по лицу не скажешь…

— Внимание всем… Атакующие собираются наверх. Лонни включит нам ножки. Веером, по одному… Но быстро. Чтоб не столкнулись в воздухе, выпрыгивая на свет Божий. А выпрыгивать будем на полном форсаже. Кто себя пожалеет и промедлится — может быть уверенным в прямом попадании — артиллерия нас давно вычислила… Приготовились.

Противник на мгновение прекратил долбежку и нападавшие, с резким ускорением, перемахнули через позицию. С полсотни, не меньше. Секунды тянулись, будто резиновые. Тишина оглушила почище, чем часовой шквал до того. Пилоты сидели, словно мумии, с каменными лицами и мокрыми спинами. Так хотелось, чтобы пауза хоть чуть-чуть… Артобстрел грянул столь же единосекундно, как и пропал.

— Время!!! — заорал Сторр, скорее для Лоан, нежели для остальных.

Эфир затрещал хлопками форсажей и болью. Кто-то стонал от перегрузки, пытаясь не выпустить кости через сфинктер, кто-то, врубил двигательную установку на полную и просто подбадривал себя душераздирающим воем. Кто-то орал в предсмертном биении, плавясь вместе с металлом от прямого попадания ракеты. Сторр крутанул звук в ушах на минимум.

Пульт зажегся зеленым и Рикк двинул ползунок мощности на максимум, дал импульс, мгновенно скинул затем газ до нуля. Железное тело скакуна прошло дрожью, уперлось в толщу грунта, наваленного поверху и рвануло ввысь, словно пробка от шампанского. Носом пошла кровь, затылок бухнуло тяжелым и побежало по горлу теплой тошнотой. Глаза отказались работать в непаспортных условиях и заволокли картинку красным.