После Аушвица

Я была в восторге, когда мы поставили спектакль в Детском театре Ардена в Филадельфии, а Национальный музей свободы попросил дополнить спектакль выставкой картин Хайнца. Мы дали представление и в других городах Далласа и Калифорнии. Я с комом в горле смотрела на картины Хайнца на выставке спустя пятьдесят лет. Я рада, что люди позволяют мне смотреть на них спокойно в одиночку, потому что я вряд ли смогла бы обсуждать их с кем-либо. Я думала: «Видишь, Хайнц, я не забыла тебя. Ты боялся, что не оставишь следа в мире – но ты все еще с нами. Это твой дебют».

В Сан-Франциско спектакль «А потом они пришли за мной» уже много лет успешно идет в Новом театре консерватории, и он всегда получал огромную поддержку от гей-сообщества. Естественно, геи преследовались нацистами, и до сих пор они подвергаются сильной дискриминации. Мы часто останавливались в доме одного из режиссеров, Эндрю, где он жил со своим партнером Джеймсом. Должна сказать, что это самый красивый и стильный дом, который я когда-либо видела! Я влюбилась в толерантную жизнерадостность Сан-Франциско и однажды отправила Цви в книжный магазин, чтобы полюбоваться гей-парадом и «Праздником разнокожих» без его ворчания.

В городе Хейли, штат Айдахо, в 2001 году мы проводили показ пьесы в течение двух недель с помощью голливудской знаменитости – Деми Мур. Деми и Брюс Уиллис стали заметными персонами в жизни Хейли после того, как купили большое ранчо поблизости. Они также выкупили и восстановили Театр свободы, создав постоянную театральную труппу под названием «Компания дураков». Мы гостили в доме Деми, который Брюс Уиллис специально построил для ее коллекции кукол. Дом выглядел как традиционное американское сооружение XIX века, и это было восхитительно – за исключением довольно смутившей нас статуи обнаженной Деми в натуральную величину, держащей беременный живот, так же, как на знаменитой фотографии для обложки журнала «Ярмарка тщеславия».

Мы встречались с Деми и с ее тремя дочерьми почти каждый день, и она принимала активное участие в организации спектаклей и помогала с костюмами. В перерывах мы говорили о моих переживаниях и ее тяжелом детстве. Она мне очень нравилась, но наше общение было слегка омрачено небольшим конфликтом на вечеринке после спектакля. Деми и Брюс (которые к тому времени развелись, и у обоих были новые возлюбленные) устроили щедрый вечер для нас в своем доме, и я привела подругу, которая жила в Айдахо. Я предупредила ее, что в доме строго-настрого запрещено фотографировать, но она проигнорировала это замечание и начала щелкать. Вскоре Деми узнала о происходящем и стала требовать, чтобы моя подруга отдала пленку.

Было крайне неловко. Меня огорчило то, что Деми расстроилась и почувствовала, что мы злоупотребили ее доверием, тем более что я высоко оценила ее усилия в проведении спектакля. Но нам удалось решить конфликт, и мы расстались добрыми друзьями.

Однажды ночью, во время нашего пребывания в Айдахо, мы поехали в город Бойсе, где я должна была выступить в Египетском театре. Когда я приехала, то была поражена, увидев свое имя, украшенное огнями, с надписью «История Евы Шлосс». Я ужасно нервничала, входя в зал с более чем 800 людьми. Пока мы ждали, собралось еще больше людей: они стояли в проходах и на пожарной лестнице, пока, наконец, не приехали полиция и пожарная служба, чтобы убедиться, что вечер проходит благополучно.

Меня тронуло и удивило, что люди ковбойского штата западной части США интересовались темой Холокоста. Когда в Бойсе местные жители стали собирать деньги на строительство Мемориального парка прав человека имени Анны Франк, я с радостью посадила там дерево, по примеру Мип Гис.

Поездки со спектаклем «А затем они пришли за мной: вспоминая мир Анны Франк» стали для меня настоящим подарком. Я встретила так много новых людей, и их трогательные рассказы заставили меня задуматься о себе. В частности, это позволило мне наладить диалог с молодым поколением. Совсем недавно я работала с мусульманином из Великобритании – борцом с нетерпимостью, Ником Кэримом, который поставил пьесу в школах Великобритании и даже Китая.

Везде, где я ни путешествовала, я встречала молодых людей, желавших погрузиться в проблематику и эмоции пьесы, и это часто оказывало довольно глубокое влияние на их мировоззрение. Особенно ярко это проявлялось в тех странах, где люди сталкивались с деспотичным правлением или где они так и не смирились с собственным опытом Холокоста.