Посланники Нибиру

Девочка опустила голову на грудь и заплакала. Из глаз не текли слезы, от рыданий – безутешных и сухих, подрагивали худенькие плечи, когда болезненно-яркий свет, наконец, погас. А вместе с ним – Семаль почувствовала это отчетливо – погасла и последняя надежда.

– Какое жалкое зрелище…

Ненавистный голос мучителя оказался совсем рядом, он прятался во мраке трюма и вот теперь приблизился к ней, чтобы насладиться победой. Семаль слышала приближающиеся шаги, но не могла поднять и головы.

– Кто это, брат Инвар?

Этот голос оказался незнакомым.

– Считай, уже никто… – Филин тихо рассмеялся. – Запись получилась крайне удачная, Теон будет кусать локти, но никогда не забудет лицо своей дочурки…

– Это дочь Теона? Который возглавляет криминальную полицию? – все тот же незнакомый голос. В нем слышались хоть какие-то эмоции, какая-то жизнь. – Ты с ума сошел? Она же совсем ребенок…

– Ребенок или нет, какая разница? Она слабое место моего врага, и твоего, смею тебе напомнить…

Кто-то склонился к ней, коснулся лба.

– У нее жар… Разреши, я окажу ей помощь.

Филин фыркнул.

– Охота тебе возиться с этим зверенком? От нее несет как от дохлого скварра… А впрочем, займись. Как знать, вдруг она еще окажется полезной… Я мог бы убить ее на глазах ее папаши-законника. – Филин хохотнул. – После такого он точно не поднимется… Но стоит придержать эту идею как козырь. Ты молодец, Делаувер, твоей выдержке стоит позавидовать.

Он рассмеялся и ушел – Семаль слышала его удаляющиеся шаги. Прохладные руки касались ее лба, щек, шеи. Тонкие и ловкие, они быстро освободили ее от оков и подняли с пола. Семаль не чувствовала радости или облегчения – этот незнакомец, что ей помогал, был врагом отца, он был на стороне Филина, он только что подкинул Филину идею вылечить ее, чтобы убить на глазах отца, если это потребуется… А значит, нынешняя отсрочка – это просто отсрочка смерти, может быть, еще более ужасной, чем смерть от обезвоживания.

Семаль приоткрыла потрескавшиеся губы.

– Пить…

Незнакомец, который нес ее, не отозвался. Семаль чувствовала, что он все еще несет ее куда-то. Возможно, он просто собирается выбросить ее за борт. Ей даже казалось, что это будет хорошо, если она окажется сейчас в открытом космосе – пара мгновений в ледяной пустоте, и она свободна от боли, от чувства вины… и от жажды.

– Ты убьешь меня? – спросила.

Она разлепила веки: перед глазами промелькнули ровные квадратики потолочного освещения, какое обычно бывает на технических этажах кораблей дальнего следования. Потом чуть повернула голову, постаралась сфокусировать взгляд, но смогла увидеть лишь юношеский профиль и белые пряди волос. Этот тоже был креонидянином, без сомнения. Значит, худшие ее опасения верны.

– Непременно, если ты сейчас же не замолчишь…

Они свернули куда-то вправо, Семаль ударилась виском о стойку, тихо ахнула. Но незнакомец не обратил на это внимания, даже не извинился.

Свет стал более мутным, приглушенным.

– Куда ты несешь меня?

– Мы вроде договорились, что ты молчишь.

– Я не договаривалась.

Незнакомец перехватил ее, подбросив легенькое, иссохшее тело в руках.

– А я договорился. Тсс.

Они замерли. Семаль отчетливо услышала шаги: кто-то за перегородкой прошел мимо, шаги прозвучали приглушенно, постепенно отдаляясь. Профиль незнакомца стал напряженным.

– Тшш, – напомнил он, сливаясь голосом со звуком вентиляции.

Семаль догадалась – они в вентиляционной шахте. Незнакомец унес ее вглубь корабля, в технические помещения. Зачем? Убить ее он мог и там, в грузовом трюме.

Они двинулись дальше, когда стихли шаги. Незнакомец двигался плавно и бесшумно, у него оказались удивительно теплые и легкие руки – Семаль будто парила в воздушном потоке.

– Пить, – снова попросила Семаль, чувствуя, что если не глотнет хотя бы капельку, умрет прямо сейчас.

Скрип заслонки, они оказались в жилом коридоре техслужащих. А еще через мгновение – в крохотной каюте. Незнакомец положил девочку на узкую кровать.

– Пить, – Семаль протянула руки, пошарила в пустоте.

Пальцы коснулись чего-то холодного, вложенного в ее ладонь. «Фляжка!» – девочка приподняла голову, схватила фляжку и торопливо сняла крышку, сделала два жадных глотка, в одно мгновение осушив фляжку.

– Еще!

– Нет, – отрезал незнакомец и коснулся ее виска до того, как девочка стала биться в истерике, требуя воды. От этого прикосновения Семаль будто пробило насквозь, выключая в одно мгновения все желания и боли. Тело обмякло, голова рухнула на тощую подушку. Последнее, что услышала Семаль, проваливаясь в дремоту, был голос незнакомца: – Тебе нельзя больше. Спи…

* * *

Семаль сперва проснулась, и лишь после приоткрыла глаза. Она лежала на узкой кровати в тесной и бедной каюте. Из убранства в ней только и было что кровать, откидной столик на одного человека, закрепленный к стене стул и шкаф. Напротив кровати, в ногах темнел выключенный экран информера, рядом с ним – пульт связи с рубкой.