Посланники Нибиру

Он не знал, согласился бы сам. Но был уверен, что согласился бы его напарник. А потому раскрыл ладонь и ждал. Под ним золотые потоки кутали черную планету, красное варево Выжженного поля беспокоилось, негодуя непрошенным гостям, и выбрасывала жирные пальцы торсионных вихрей. Зато вокруг темнела пустота, струилась черным саваном, мягкая и любопытная.

Сознание Аас Хара скользнуло ближе и опустилось на ладонь. Хаско почувствовал живое тепло человеческий надежд, личные привязанности, мечты, которые удерживали этого мужчину и не отпускали в небытие. Хаско слышал биение его сердца, пока летел к катеру Чайки, на ходу сворачивая Нити Мейданы. Очнувшись в собственном теле, в навигаторском кресле посреди тесной рубки, он протянул руку, все еще чувствуя тепло на ней:

– Този, – позвал: – Аас Хару нужно новое тело.

Слабость сковала его, сон накрыл, будто плотным покрывалом, но даже сквозь его завесу, Хаско чувствовал биение спасенного им сознания, суету и волнение друга и интерес девочки-подростка. Он улыбался. Впервые ему было одновременно больно и сладко после возвращения нитей Мейданы.

Глава 38. Предложение

Тыгыдын-тыгыдын, бабах… тыгыдын-тыгыдын, бабах…

Навязчивая мелодия прорывалась сквозь сон, сдавливая виски и отдаваясь где-то глубоко внутри черепной коробки. Креонидянин Хаско Болл поморщился и прислушался к ощущениям собственного тела. Он был обнажен, но жив. Мягкая и приятно теплая поверхность, на которой он лежал. Нечто, крепко обнимающее запястья и щиколотки, немного холодило кожу, но не настолько сильно, чтобы раздражать. Бодрость волнами разливалась по телу, двигаясь от стоп к бедрам и от запястий в плечам. Перед каждой такой волной отчетливо ощущалось покалывание на запястьях. Ясно – он в капсуле гиперсна. Такие многофункциональные обычно имелись на больших кораблях. Молодой вор Хаско Болл такими не летал.

Тыгыдын-тыгыдын, бабах… тыгыдын-тыгыдын, бабах… Разрывающий связки струнный скрип.

– Да чтоб тебя, – выругался Хаско и распахнул глаза, с разочарованием сбрасывая с себя остатки блаженной дремоты. – Эй, кто там! Хватит мне по мозгам бить!

Капсула была закрыта, его никто не мог слышать, только оператор, если он был на рабочем месте. Тыгыдын-тыгыдын, бабах… внезапно выключился. Вместо мелодичного голоса искина, из динамиков рявкнуло:

– Здоро́во, напарник! Я уж думал так и продрыхнешь все самое интересное.

Креонидянин смотрел прямо перед собой, соображая, что сделать, чтобы Чайка орал потише. Вместо этого он решил выбираться из капсулы. Отстегнул с левой руки лианиновый диск, потом освободил правую. И положил ладонь на окрашенную голубым панель на крышке капсулы.

– Программа регенерации завершена. Желаю приятного дня, – сообщил приятный механический голос.

Это был уже голос стандартного медицинского искина. Крышка приподнялась и с мягким шелестом отъехала в сторону. Хаско поднялся на локте: у капсулы, скрестив руки на груди и улыбаясь от уха до уха, стоял Влад Чайка. Креонидянин отметил привычную небритость и взлохмаченность напарника, небрежно расстегнутый черный форменный китель и шевроны группы специального назначения «Ягель» на груди и плече.

– Ты вылезать собираешься или снова завалишься спать, спящая царевна? – Влад кивнул на сложенную на стуле стопку одежды. – Если чуть ускоришься, то успеешь на церемонию.

Хаско выбрался из капсулы, впрочем торопиться не стал, одевался медленно, обстоятельно и с немалым удивлением разглядывая приготовленную для него одежду: темно-синие брюки и рубашку без опознавательных знаков, но с вышитой на внутренней стороне воротника надписью «Тольда». Задержав рубашку в руке, он перевел взгляд на Влада.

– Мы на «Тольде»?

– Пока да, – Влад сверился с часами. – Но если ты не будешь готов через пять минут, то на ней и останешься. Учти, я тогда тебя оставлю, у меня важная миссия.

– Что за миссия? – Хаско натянул брюки, набросил на плечи рубашку и оправил волосы. Не найдя ничего, чем можно было скрепить их, отбросил назад.

– То, ради чего мы с тобой встретились, конечно, – и вышел за ширму, оставив Хаско приводить себя в порядок в одиночестве.

Креонидянин действовал уверенно и быстро. В мышцах еще гудело напоминание примененного приема Мейданы, но в целом, он чувствовал себя сносно.

– Сколько времени прошло? – спросил, зашнуровывая ботинки.

– Три дня.

Хаско отодвинул край ширмы и выглянул из-за нее:

– Сколько?

– Я же говорю, ты лежебока, – Влад присел на край стола в абсолютно пустом медблоке. Рядом с ним на столе лежала упаковка с питательными батончиками и одноразовая фляжка с питьевой водой. Влад кивнул на приготовленное:

– Духов велел тебя накормить и напоить. Неправильная последовательность, я считаю, сперва положено накормить, напоить, а потом спать укладывать, но ничего не попишешь, ты был немного при смерти.

– Глупости, – Хаско поднялся, оправил брюки. – Мне ничего не угрожало.