Посланник судьбы

– Ты не можешь меня заставить!

– Разве?

Он схватил Фэйф и поднял на руки. Она вскрикнула от неожиданности, но не стала вырываться, понимая, что сопротивление бессмысленно.

– Заводи машину, Чарли. Когда приедете к Снидам, скажи им, чтобы присмотрели за Фэйф. Она должна оставаться у них, пока один из нас не приедет за ней.

«Кроуфорд – убийца… Небезопасно… Один из нас…» В сердце Фэйф закрался страх. Вдруг случится что-то непоправимое?

– Ты, Далтон. – Она что есть силы вцепилась в его рукав. – Ты сам приедешь за мной. Обещай.

– Хорошо, – мягко сказал Далтон. Его глаза светились нежностью. – Я приеду за тобой, как только на Кроуфорда наденут наручники.

Чарли распахнул дверь, и Далтон вынес Фэйф на руках и подождал, пока Маккомис-младший сядет в машину и заведет двигатель.

– Хочу, чтобы ты знала, – тихо сказал он Фэйф. – Я никогда не видел в тебе замену Эми.

Дрожащими пальцами Фэйф погладила его по щеке.

– Знаю. Я всегда это знала.

– Я надеялся на это. Ты будешь вести себя хорошо у Снидов?

– Обещаю оставаться у них, пока все не закончится, если ты пообещаешь, что будешь осторожен.

Ее взгляд молил о том же.

– Я люблю тебя. – Он наклонил голову и страстно поцеловал ее, вложив в поцелуй всю силу своих чувств.

Фэйф прильнула к нему, с болью в сердце понимая, что пора ехать. Текли драгоценные минуты. Чарли появился в ее доме только через час после звонка Далтона, еще час заняла проработка плана предстоящей встречи, так что сенатор Кроуфорд должен был появиться максимум через полчаса. А Чарли понадобится не меньше двадцати минут, чтобы отвезти Фэйф к Снидам и вернуться обратно.

Еще одну минутку. Только одну. Она ответит на его поцелуй, лучше всяких слов сказав ему о своей любви.

Когда дверца машины отворилась, Далтон осторожно посадил Фэйф на сиденье, не отрывая от нее взгляда.

– Будь осторожен, – прошептала она прерывающимся голосом.

Далтон погладил ее живот.

– Ты тоже. Береги себя.

Он отступил на шаг и захлопнул дверцу. Проводив взглядом удалявшуюся машину, Далтон обернулся. У двери дома стоял Джек, загораживая путь.

– Это был жест собственника.

– Заткнись! – Далтон плечом отодвинул его и вошел в дом.

– В животе, который ты так нежно гладил, она носит моего ребенка.

Далтон окинул взглядом сверкающую чистотой уютную кухню Фэйф. Было бы преступлением устроить здесь бардак, затеяв драку с Джеком. Он решил бороться словами, а не кулаками.

– Знаешь пословицу, Джек: всякий может посеять семя, но не всякий вырастит урожай.

– Это бесит тебя, правда? То, что я…

У Джека остановилось дыхание, когда Далтон схватил его за горло и резко прижал к холодильнику.

– Еще одно слово, – угрожающе сказал он, – и я переломаю тебе все кости. Ты использовал ее, причинил боль, лгал, а после сбежал, как последняя тварь, оставив ее одну, беременную. Еще раз произнесешь ее имя, и я вырву твой гадкий язык.

Подержав Джека в таком положении еще пару секунд, чтобы до него дошел смысл произнесенных им слов, Далтон отпустил его и ушел.

Не угроза Далтона заставила Джека замолчать, но мысленное признание, что если Фэйф и Далтон останутся вместе, то мысли о ребенке не будут лежать тяжким грузом на его совести. Его тревожило сознание, что Фэйф придется воспитывать ребенка одной Конечно, она не согласится принять его помощь, да Джек и не собирался предлагать ничего, кроме посылаемых время от времени небольших сумм. Он просто не был способен стать хорошим отцом и не хотел им быть.

Так что теперь ему больше не придется беспокоиться о ребенке, растущем без отца. А когда они схватят Кроуфорда, его сестра, наверное, сможет покоиться в мире.

И если в глубине души Джек признавал, что несправедливо со стороны женщины, выйдя замуж за человека и зная об опасностях, с которыми связана его работа, через пару лет после свадьбы начать требовать, чтобы он изменил себя и свой образ жизни, как это делала Эми с Далтоном, то он не собирался ни с кем делиться своим мнением. Не имело смысла предаваться философствованиям в его возрасте.

Дом Снидов находился в семи милях к западу от Ту Оукс, на принадлежащих их семье обширных землях. В течение века семья распродала большую часть земли, но сохранила последние две тысячи акров, окружавших дом, – достаточно места, как говаривал покойный Вернон Снид, отец сестер и Винсента, для содержания нескольких голов. И при этом он имел в виду вовсе не скот, хотя Сниды все еще держали небольшое стадо. Вернон имел в виду нефтяные скважины. Сейчас их было гораздо меньше, чем раньше, да и те, что остались, давали не так много нефти, как в прежние времена. Но выгодные капиталовложения в течение многих лет позволяли последнему поколению Снидов безбедно существовать.

Когда за окном сгустились сумерки, электрический свет люстры заиграл бликами на полированной мебели и старинном хрустале в гостиной Снидов. Фэйф, не находя себе места от беспокойства, мерила шагами персидский ковер. Мысли ее были далеко, они остались с теми, кто находился сейчас в ее доме.